Она прервала его, вскинув руку.
– Не рассказывайте! Я должна немедленно сфотографировать вас и нарисовать!
Не дожидаясь ответа, она вернулась к своим вещам, махнув ему рукой, чтобы он шел за ней.
У этой хрупкой двадцатипятилетней женщины были жесты королевы. Данила не мог не подчиниться. Внутренний голос говорил ему, что эта маленькая королева интересуется вовсе не им, а страдальческим выражением его лица. Ей нужна не его история, а лишь ее внешнее отражение.
Он решил позволить ей сфотографировать себя, но категорически отказался от позирования.
Она трижды с разных сторон окатила его фотовспышкой и села на скамейку, приспособив папку с листами у себя на коленях. Карандаш заметался по бумаге. Карина смотрела на него с жадным любопытством, отчего ее красивое лицо приобретало оскал жснщины-вамп.
Работая, она преобразилась настолько, что сомнений у него не осталось: прервать ее сейчас – все равно, что смертельно оскорбить. Данила не рискнул оскорбить королеву. Он заглядывал в ее черные глаза и испытывал тайное наслаждение, пока она не отбросила папку с листами, и они не разлетелись вокруг.
– Это черт знает что такое! – воскликнула Карина. – Ты смотришь на меня, как влюбленный идиот! Ты что, забыл о своем горе?!
В ее голосе звучала обида… Он улыбнулся.
– Как влюбленный идиот! – с горечью повторяла она. – Как влюбленный идиот… Хотя это тоже годится.
Карина снова схватилась за фотоаппарат и принялась щелкать. Потом он помог ей собрать листы, и она сделала еще несколько набросков.
Четыре часа пролетели незаметно. Смеркалось, а фонари так и не зажглись. Карина чертыхнулась и стала собирать вещи.
– Где ты живешь? – спросила она, вешая ему на плечо свою большую сумку.
– В студенческом общежитии в Петергофе.
Карина задумалась.
– Нет, – сказала она. – Далеко. Поехали ко мне.
И пошла вперед, не оглядываясь.
В Питере она снимала пустую квартирку, переделанную под мастерскую. Чего там только не было – глина, холсты, камень. На кухне одиноко лежал полосатый матрац.
– В душ!
Карина повесила ему на плечо полотенце и подтолкнула к ванной комнате. Данила вошел и сел на край ванной, не понимая, что происходит. Так и не услышав звука воды, Карина ворвалась к нему через пять минут без стука.
– В чем дело? – спросила она мягко. – Снова вспомнил о своем горе? Забудь. Потом что-нибудь придумаем. А пока вот, – она швырнула ему пушистый банный халат.
Халат был меньше Данилы ровно в три раза.
Когда он появился из ванной, Карина рассмеялась. Она лежала на матрасе, застеленным белой простыней, в чем мать родила. Рассмеялась, а потом протянула к нему руки:
– Иди скорее!
Говорят, что бывает любовь с первого взгляда.
Карина с первого взгляда стала его женой. И подругой. И матерью. И всем белым светом.
Она вернула Данилу к жизни и заменила всех, кто был ему когда-то дорог. Она успевала сосредоточенно работать над своими картинами, подавать ему ужин и сдувать с него пылинки. «Ничего не могу с собой поделать! – кипятилась она. – У восточной женщины это в крови: босая, беременная и на кухне. Жаль вот только…» Детей у Карины никогда не будет. Об этом она знала давно и сразу же предупредила Данилу. Хотя в восемнадцать его не очень заботили такие вещи.
За пять лет Карина не сменила королевского тона на бытовой, не растолстела, чего боялась больше всего на свете, как все женщины в ее роду, но главное – она стала знаменитостью.
Счастье улыбнулось ей в Германии, где устроили ее первую персональную выставку. Потом были заказы из Греции, Чехословакии, Италии. Одна из ее работ была продана с аукциона за триста тысяч долларов. Карина отдала все деньги на строительство детского дома в Армении. «Ты мой гений, – ласково шептал ей Данила. – Мой творец!» – «Не говори ерунды, – резко одергивала она. – Я неполноценный человек. Не могу сотворить то, что под силу любой убогой дуре!» – «Что ты имеешь в виду?» – «Ребенка».
Удача не заменила ей счастья.
– Знаешь, – говорил Данила Полине, – Карина сейчас готовится к выставке, она занята.
А потом я вас обязательно познакомлю. Она будет очень рада. Она ведь много лет вела переписку с разными инстанциями, чтобы найти вас. Даже в передачу «Жди меня» писала.
Полина улыбалась, хотя перспектива знакомства с женщиной, которая разговаривает с людьми, как генерал с солдатами, ей явно не улыбалась. Она заранее побаивалась эту странную Карину, представляющуюся ей слишком высокомерной.
– Отец нашел меня год назад. Это удивительно, правда, что мы с тобой оказались родными?
Теперь я работаю у него. Получаю вполне приличную зарплату. С женой, конечно, еще не сравнялся, но есть надежда, – гордо ответил Данила.
– И что же ты делаешь?
– Я программист. Пишу программы для разного рода.., э-э-э.., биологических систем. Извини, большего сказать тебе не могу.
– Да я бы и не поняла – усмехнулась Полина. – Это ты у нас всегда был вундеркиндом!
– Да я и сейчас хоть куда! – Данила стукнул себя кулаком в грудь, и они с Полиной дружно рассмеялись.
К ним подошел Андрей.
– Даня, повлияй, пожалуйста, на Полину.
Она не желает переезжать ко мне. Даже не знаю, как ее уговорить!
– Как?! – удивился Данила, но Полина перебила его:
– Я вовсе не отказываюсь. Я только хотела чуть повременить…
