– Пожалуй, надену-ка я завтра розовый фрак, – заявил Гриффин Марлоу.
– Ты всегда так говоришь! – рассмеялся лорд Деламир. Где-то, совсем близко, раздался оглушительный взрыв.
Молодые люди остановились и уставились на ближайший переулок, где продолжало полыхать пламя. Еще немного – и все снова погрузилось во мрак и тишину.
– Ну и дьявольское же место, – заметил лорд Перси Бейкер, поравнявшись с друзьями.
– Нет, сегодня моя ночь! – возразил Гриффин. – Моя удача вот-вот переменится.
Что-то со звоном ударилось о камень у его ног. Гриффин нагнулся и поднял кусочек серебра.
– Может, это не пенни с небес, но, должен сказать, чего-то оно стоит.
– Ну, с этого ты не разбогатеешь, – поддел лорд Перси, рассматривая находку Гриффина.
– А вот я считаю это своим счастливым талисманом, – объявил Гриффин, надевая кольцо на мизинец. – Итак, о чем я?
– Твоя счастливая ночь!
– Ах да. Лично мне кажется, что сегодня фортуна будет ко мне благосклонна.
– А по-моему, хуже уже ничего быть не может, – фыркнул Деламир, подталкивая дружка локтем.
Наутро Гермиону разбудил необычайно ранний приход матери.
– Минни, дорогая, проснись! – взволнованно вскрикнула она.
Гермиона перевернулась на спину и сжала ладонями виски. В чувство ее привели обрывки воспоминаний о прошлой ночи.
– О дьявол!
– Гермиона Марлоу! – воскликнула мать. – Это такие выражения ты употребляла в беседе с лордом Хастингсом? Неудивительно, что он здесь вместе со своей мамашей!
– Здесь? – удивилась Гермиона, садясь. Собственно говоря, она не совсем понимала, как оказалась дома. Они с Рокхерстом были в переулке, и она едва не улетела в пропасть! – О дьявол, – повторила она на этот раз куда тише и приложила пальцы ко лбу, пытаясь вспомнить, что случилось потом… и как она добралась домой.
И все же она лежит в своей кровати! Не в кровати Рокхерста. Это не сулит ничего хорошего! Мало того, заглянув под простыни, Гермиона обнаружила, что она без одежды. Голая? Кто же ее раздевал? Этого она определенно не помнила. Какой кошмар!
Она поскорее натянула одеяло до подбородка и вымученно улыбнулась матери.
– Минни! – воскликнула та. – Боюсь, тут что-то неладно. И думаю, тебе нужно приготовиться к худшему. Подозреваю, Хастингс хочет разорвать помолвку. О, какое ужасное несчастье! Если бы только твой отец был здесь! Или хотя бы Себастьян!
Графиня подошла к гардеробу и стала вынимать одно платье за другим.
– О небо. Что полагается носить в таких случаях?! Но Гермиона уже не слушала зловещих предсказаний матери. Сейчас ей было важнее вспомнить, как она добралась домой… и выжил ли Рокхерст.
– Какая досада! – пробормотала она, снова заглядывая под одеяло. Может, столь непристойный вид означает, что именно Рокхерст привез ее домой?
К ней домой. Не к себе. Не уложил в свою постель. Не запер в спальне до утра, как клялся когда-то. Нет, теперь, узнав, кто она на самом деле, привез ее домой и предоставил полную свободу. Свободу оставаться одной.
В эту секунду сердце ее едва не разорвалось.
– Несносный человек!
– Я тоже так считаю, – согласилась мать, вообразив, что гнев дочери направлен на лорда Хастингса. – Но мы должны с честью вынести этот позор, дорогая Минни. И я уверена, что смогу найти какого-нибудь достойного баронета или просто джентльмена, который проигнорирует разразившийся скандал и захочет жениться на тебе.
Боже, да что ей скандал, пусть и самый громкий? Как она сможет жить без Рокхерста? Она так привыкла быть его Тенью!
Гермиона зарыдала, и мать немедленно подбежала к ней.
– Ну, дорогая, успокойся! Давай найдем тебе самое красивое платье, и ты спустишься вниз и с гордым спокойствием их выслушаешь! Кто, в конце концов, они такие, эти Хастингсы? Жалкие выскочки!
Графиня с улыбкой помогла дочери одеться, и обе спустились вниз.
– Полагаю, тебе придется вернуть ему кольцо, – заметила леди Уолбрук, когда женщины остановились перед закрытой дверью в утреннюю гостиную.
Кольцо?!
Гермиона украдкой взглянула на руку, где еще недавно поблескивало кольцо несостоявшегося жениха.
А вот это уже будет нелегко объяснить. Не только лорду Хастингсу, но и его матери!
– Мерзавец! – выдохнула Гермиона.
Мать бросила на нее предостерегающий взгляд, достойный самого адмирала Нельсона, и с
