Рокхерст уже хотел вырвать руку и вернуться в дом, когда мимо прошмыгнула стайка молодых леди. Сзади шествовали мамаши, строго охранявшие своих овечек. Он снова уловил запах яблоневого цвета.
Ну разумеется, почти все девушки в Лондоне обожают этот аромат невинности! А это означает, что найти Тень только по духам невозможно. Но он так легко не сдастся! У него есть перчатка… и совершенная грудь незнакомки…
Его размышления были прерваны бесцеремонным тычком в ребра.
– Булочку? – предложил Гриффин, вынимая из кармана указанное кондитерское изделие. – Здесь они выше всяких похвал.
– Минни, ты именно та, кого мне хотелось сейчас видеть! – объявила Мэри, наливая гостье чаю.
– Значит, я вовремя пришла, – кивнула Гермиона.
– Послушай, мне нужно знать, кто мог сделать эту перчатку, а еще лучше – кто мог ее носить?
Подняв глаза, Гермиона увидела в руке Мэри лепесток золотистого шелка. Чай выплеснулся на блюдце, и пришлось схватиться за чашку обеими руками.
Ее перчатка!
– Где ты… – начала Гермиона, но вовремя осеклась. Хорошо, что Мэри ничего не заметила, занятая тем, что выворачивала несчастную перчатку наизнанку и при этом, весьма возможно, наносила непоправимый урон деликатной вышивке. Гермиона едва удержалась, чтобы не вырвать перчатку из пальцев Мэри. Разве она не знает, что нельзя так грубо мять шелк? Особенно когда…
Но Гермиона тут же забыла о своем негодовании, осознав нечто куда более важное.
Ее перчатка! Рокхерст спас перчатку и привез Мэри! Гермиона до сих пор не была уверена, что он не собирался присоединить ее к своему гарему и именно с этой целью привез в Мейфэр, но перчатка?! Воистину героический поступок!
Мэри снова вывернула перчатку.
– Она тебе не знакома?
Гермиона снова судорожно вцепилась в чашку и даже нашла в себе силы покачать головой:
– Нет, я никогда раньше ее не видела. Где ты ее нашла?
– Не я, а Рокхерст. Пытается найти владелицу и вернуть перчатку.
Может, Гермиона и порадовалась бы, если б не тот факт, что теперь у Рокхерста есть зацепка. Примета, по которой он может ее отыскать! Мало того, он уже призвал на помощь Мэри! А Мэри обратилась к ней.
Гермионе с каждой секундой становилось все хуже.
Он пытается ее найти. «Вернее, убить», – поправил сухой внутренний голос.
Хмм… похоже, она попала в ужасный переплет!
– Говоришь, он хочет найти владелицу, но не знает, кто она?
Мэри кивнула.
– Совсем как в сказке про Золушку! – продолжала Гермиона, надеясь, что тон покажется Мэри достаточно беспечным.
– Полагаю, ты права, – улыбнулась Мэри, снова принимаясь теребить перчатку. Гермиону так и подмывало вскочить и отобрать свою собственность. Наконец Мэри оставила перчатку в покое и объявила: – Но мы должны держать это в секрете. Бедный Рокхерст! Думаю, если кто-то узнает, что он пытается найти девушку только затем, чтобы вернуть ей потерянное, его засыплют перчатками, веерами и туфлями.
Гермиона рассмеялась.
Почему она не подумала об этом раньше? До того как узнала, кто он на самом деле…
– Он всего лишь хочет вернуть ее, – продолжала хозяйка, – потому что она очень дорогая. Верно ведь? Боюсь, я не особенно разбираюсь в моде. Ну, что скажешь? – Она протянула Гермионе перчатку.
Та не хотела брать, но уж лучше драгоценная перчатка будет у нее, чем у неуклюжей Мэри.
Поймав перчатку, Гермиона едва не вздохнула от переполнившего ее восторга.
Дорогая? На эту изысканную пару ушли не только ее последние карманные деньги, но и выигрыш в казино, где она сделала ставку против Гриффина!
В хозяйстве Марлоу вечно не хватало денег, и хотя Себастьяну недавно удалось сделать весьма удачную инвестицию, зная своего чопорного и чересчур рассудительного брата, Гермиона могла безошибочно предсказать, что он непременно отложит большую часть на черный день.
Можно подумать, потерю перчаток нельзя назвать черным днем!
– Она действительно дорогая? – допытывалась Мэри.
– Вполне возможно, – коротко ответила Гермиона, в последний раз бросив тоскливый взгляд на несчастную одинокую перчатку, прежде чем уронить ее на антикварный столик. – Но повторяю, я раньше ее не видела.
К величайшей досаде Гермионы, Мэри бесцеремонно сцапала перчатку.
– Ты знаешь лучших перчаточников Лондона. Кто мог ее сшить?
Гермиона прикусила губу. Кто, кроме месье Бедара? И она искренне считает, что это его лучшая работа.
