тисках.
Паскинс засмеялся, дразня Колина и устраивая настоящее представление, притягивая Джорджи все ближе к себе. От его разившего ромом дыхания у нее на глазах выступили слезы.
— Не теряйте зря времени, Ромул, только потому, что вам хочется уложить в постель эту маленькую сучку первым. Вы всегда были эгоистичным подонком. Не беспокойтесь, мы оставим что-то и на вашу долю. — Он обнял Джорджи. — Иди сюда и посмотри, что ты отвергла, упрямая маленькая… — И он произнес настолько отвратительное слово, что несколько дам прожженного вида, собравшихся вокруг их кружка, чтобы понаблюдать за происходящим, ахнули от неожиданности.
Джорджи слышала это выражение и раньше, но оно никогда не предназначалось ей, и она тут же поняла, что это ей совсем не по нраву. И словно всего случившегося было недостаточно, краем глаза она заметила дядю Финеаса, пробиравшегося сквозь образовавшуюся вокруг них толпу с жадным видом любителя скандалов. В довершение всего собравшиеся начали громко биться об заклад относительно исхода стычки, а она знала, что ее дядя никогда не упустит возможность заключить пари.
Джорджи не могла терять ни минуты.
Паскинс сильно тряхнул ее, вернув к действительности,
— Ты что, не слышишь меня? Я хочу получить от тебя поцелуй, ты, маленькая…
Не желая ждать, когда он еще раз произнесет безобразное, унизительное слово, она сжала кулак, отступила на шаг от Паскинса, который пытался прикоснуться своим дурно пахнущим ртом к ее губам, и, собрав все силы, ударила его в нос.
Недаром Джорджи выросла вблизи причалов Пензанса, где дело не обходилось без драк, к великому отчаянию миссис Тафт, но городским мальчишкам достаточно было связаться с Джорджианой Аскот единственный раз, чтобы получить урок на будущее.
Паскинс получил свой урок слишком поздно. Он немедленно выпустил ее, и Джорджи осталась одна, покачиваясь на своих высоченных каблуках. Паскинс в шоке выпучил глаза, покрутился словно волчок и упал на спину.
— Мой нос! Мой нос! — завопил он тонким гнусавым голосом. — Она сломала мне нос.
Джорджи наклонилась поближе.
— Он вовсе не сломан. — Почему-то нос даже не сильно кровил. — Поднимайтесь, — приказала она, размахивая кулаком перед его лицом. — И помните, в следующий раз я действительно сломаю ваш проклятый клюв.
Паскинс решительно не хотел подниматься, жалуясь и стеная.
Хинчклиф выступил вперед:
— Я проучу тебя, так что у тебя никогда больше не поднимется рука на достойных людей, девчонка.
Но на пути у него вырос неизвестно откуда появившийся Темпл.
Джорджи заметила быструю смену эмоций на лице у Темпла. Шок после ее удачного удара, затем искорки веселья в глазах и, наконец, выражение гнева и намерения отстоять свою честь, как и на лице Колина.
Но вдруг все намеки на героизм у Темпла улетучились, уступив место комедии фата.
— Воздух! Дайте воздуха! — закричал Темпл. — Я не выношу вида крови. Мне нужен свежий воздух! — Он покачнулся и, споткнувшись, всей тяжестью налетел на ничего не подозревающего Хинчклифа, удачно убрав его с пути Джорджи.
— Слезайте с меня, Темплтон, — жалобно попросил Хинчклиф, безуспешно пытаясь оттолкнуть его. — Отвяжитесь от меня, вы, разодетый идиот.
— О Боже! — взвыл Темпл, указывая на Паскинса. — Этот человек окровавил мои лучшие бальные туфли! Слуга, сапожник, портной, кто-нибудь, скорее сюда! Мне нужна помощь!
Джорджи увидела, как мимо нее прошел Браммит, держась за живот и ловя ртом воздух.
Колин снова оказался рядом с ней. Он потряс кулаком, затем протянул ей руку:
— Если вы хотите удалиться, немедленно пойдемте со мной.
Одного взгляда в его бездонные зеленые глаза было достаточно, чтобы Джорджи протянула ему руку и позволила увести себя из царящего вокруг них хаоса.
Колин быстро провел ее через заполненный людьми зал, пока позади них Браммит, Паскинс и Хинчклиф пытались подняться на ноги, выкрикивая жалобы и призывая на помощь одетых в морскую форму собратьев, находившихся в разных концах бального зала.
Джорджи откинула с лица непокорные локоны и увидела прямо перед собой дядю Финеаса. Колин оттолкнул его с дороги, и тот отлетел в толпу, размахивая пухлыми руками, словно ветряная мельница.
Она совершила ошибку, оглянувшись назад, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке, и встретила его разъяренный взгляд.
— Что ты… — вскричал он.
Прежде чем преследователи могли догнать их, а дядюшка Финеас прийти в себя, Колин вывел ее через парадные двери и потащил вниз по ступенькам. Спотыкаясь и скользя, Джорджи пыталась не отстать от свободных, широких шагов своего спасителя.
Когда же они оказались на улице, у Джорджи упало сердце. Даже если они сумеют найти карету, она застрянет в этом скопище экипажей. Им некуда было идти, у них не было возможности убежать.
Колин тихонько выругался, глядя по сторонам и словно взвешивая возможные варианты. Затем он бросился прямо в скопление двухколесных экипажей, кабриолетов и элегантных ландо.
Кучера ругались им вслед, так как встревоженные лошади переступали с ноги на ногу, вздергивали головы и ржали.
Джорджи спотыкалась в своих проклятых туфельках, чьи высоченные каблуки и слишком большой размер серьезно затрудняли передвижение, — но ведь ей не приходило в голову, что ее приключение закончится тем, что рассерженная толпа начнет хватать ее за подол, чтобы не убежала.
По дороге Колин схватил темную попону с сиденья кареты и, словно шаль, набросил ее на плечи Джорджи. Кучер слетел с облучка и закричал, пытаясь остановить вора, но, узнав Колина, успокоился.
— На угол, Элтон, — приказал тот. — Мы встретим тебя там… в подходящий момент.
— Да, милорд, — ответил тот, подбирая вожжи и покрикивая на другие экипажи, преграждающие путь.
Они снова побежали. Обнаженные плечи Джорджи прикрывала пахнущая лошадью попона. И это вместо ее мечты об отороченной норкой элегантной накидке, которую она однажды видела в модном журнале. Но Джорджи не жаловалась, так как темная шерсть скрывала ее чересчур вызывающее платье, а по крикам сзади них она догадывалась, что темная улица, запруженная экипажами, не ослабила пыл преследователей.
— Вашему кучеру эта ситуация не показалась необычной? — спросила она, вдруг подумав, не было ли у Колина привычки убегать с женщинами сомнительной репутации, за которыми гонится рассерженная толпа.
— Это кучер Темпла, — бросил через плечо Колин. — И если бы вы знали моего кузена, вы не сочли бы наше затруднительное положение необычным.
Они пересекли улицу, и Колин продолжал увлекать ее вдоль квартала, пока они не свернули на узкую улочку. Они быстро двигались по ней, огибая кучи мусора на своем пути.
К своему смущению, девушка споткнулась и упала на грязный булыжник. Колин обернулся и, не останавливаясь ни на минуту, поднял ее с земли.
— Моя туфля, — закричала Джорджи, обнаружив, что потеряла туфельку, как только нога в чулке ступила на холодную землю. — С меня свалилась туфля. — Она хотела вернуться.
— Забудьте об этом, — твердо сказал он, вновь ловя ее за руку и таща за собой к освещенному лампой концу переулка.
— Но моя туфля! — с горечью воскликнула Джорджи Она запачкала свою единственную пару шелковых чулок в этом грязном переулке.
— Завтра я куплю вам целый магазин новых туфель.
— Мне не нужно столько туфель. Я хочу только мою. — Джорджи снова потянула его за руку и остановила. — Кроме того, если верить тем людям в зале, у вас совсем нет денег.
— У меня их достаточно, — ответил он. — Если только вы не предпочтете их капиталы.
И, словно подтверждая замечание Колина, с лестницы, с которой они только что спустились, раздался голос Хинчклифа:
— Вот они!
— Вы хотите вернуться обратно? — спросил Колин, продолжая тащить ее за собой.
— Нет, — неохотно пробормотала она, жалея о прекрасной туфельке миссис Тафт. «По крайней мере, — успокоила она себя, — у меня одна осталась».
Они пересекли еще одну улицу и свернули в еще один переулок. Когда Джорджи решила, что уже не в состоянии пройти даже шага, Колин неожиданно остановился, и она врезалась в его твердый торс.
— Сюда, — прошептал он, втянув ее в темный дверной проем.
Он обернул вокруг них обоих попону, и они укрылись в тени, ожидая, пока их преследователи пробегут мимо.
Джорджи уперлась рукой в его грудь, так как дрожащие ноги готовы были отказать ей. Когда она приникла ближе к Колину и позволила его телу прижаться к своему, она вдруг поняла предупреждения леди Финн относительно безрассудных молодых людей.
Стоя в темном дверном проеме и прижимаясь к мускулистой груди Колина, Джорджи от всего сердца симпатизировала тем молодым леди, которые сбивались с правильного пути.
Сейчас ей не хотелось ничего другого, кроме возможности оказаться в его объятиях и положить голову ему на грудь. Почувствовать, как он вытаскивает шпильки из ее волос и шепчет соблазнительные слова ей на ушко, продолжая между тем раздевать ее.
Искушение страсти вдруг охватило ее, и Джорджи поняла, что уже никогда не будет прежней.
Даже после того, как Хинчклиф и остальные преследователи пробежали мимо, Колин продолжал защищать ее своим телом.
Она, конечно, не собиралась лишать себя этого защитного тепла. Определенно ей не хотелось расставаться с мужчиной, который, казалось, был предназначен самой судьбой спасти ее, и не однажды.
Рискнув взглянуть на него, она перехватила его взгляд.
Джорджи не знала, что
