кларете. Я тогда согласился бы на любые его предложения, так опьянел. — Но потом интерес Малкома переключился на более насущные заботы. — Черт, я умираю с голоду, и в горле пересохло. Даже не знаю, чего хочу больше — есть или пить.
Клифтон согласился, но не высказал этого вслух. К его удивлению, в доме было необычно тихо, поэтому тишина действовала на нервы и настораживала.
Именно тишина заставляла их торопиться, поскольку малейшая оплошность могла разбудить Эллисона, который наконец задремал в кресле у камина.
Если он проснется, то может начать вдалбливать новый перечень того, что «следует знать», с него станется.
Нет, этого шанса Клифтон и Малком ждали долго и, многозначительно переглянувшись, улизнули, как только их наставник всхрапнул.
«Черт, надеюсь, у хозяйки гостиницы горшок с супом еще на огне», — говорил взгляд Малкома.
«И добрая бутылка кларета», — молча кивнул Клифтон.
Если повезет, подумал граф. Он настолько устал, что скорее всего и половины бутылки ему будет достаточно, чтобы погрузиться в глубокий сон, где заботы о возвращении домой живым не будут конкурировать с видением Люси и ее сочных, зовущих губ.
Поскольку в те мгновения, когда они неторопливо шли по тропинке, когда ловкая рука Люси лежала на его рукаве, ее остроумные реплики заставляли его мысли выходить за пределы обычных тем, которые обсуждают с дамами, и он оказался… гм… не увлечен, конечно, нет, но все же…
Точно так же он не понимал, что навело его на мысль поцеловать ее. Ладно, факт, что она хорошенькая, возможно, имеет к этому отношение.
Пламенная, страстная, красивая женщина скрывалась под ее бравадой.
«— Люси, вы когда-нибудь были влюблены?
— Нет. Конечно, нет».
Ее отрицание и вызов в голосе все еще отдавались в его душе.
Как будто она провоцировала его попытаться. Попытаться соблазнить ее, раскрыть ее тайны, разомкнуть ее губы, воспламенить страсть, прятавшуюся под старомодным платьем.
Не ограничиться романом с мнимой возлюбленной, придуманной Эллисоном, а уложить ее в свою постель.
Глубоко вздохнув, Клифтон старался избавиться от этих мыслей, но когда открыл глаза и взглянул на ведущие вниз ступени, увидел, что в холле стоит Люси собственной персоной и ждет его.
В руке поднос, на лице вызов, великолепные черные волосы рвутся из шпилек.
— Отлично сработано, джентльмены, — сказала девушка. — Насколько я понимаю, вы спасаетесь бегством, улучив момент, когда папа наконец заснул? — Она оглянулась на каминные часы. — Да, точно по графику. В это время он дремлет. Осторожнее на лестнице, последняя ступенька качается, — добавила девушка с вызовом, — или вам придется есть с пола.
— Судя по тому, что говорит ваш отец, — сказал Малком, — это лучшее, на что мы можем надеяться в ближайшие дни.
— Он стращал вас рассказами о голоде? Гм… Обычно он пугает новичков историями о казнях египетских в конце второй недели.
— Нас нелегко испугать, — сказал Клифтон.
— Испугаетесь, если у вас есть здравый смысл, — бросила она в ответ. Ее взгляд метнулся к графу и так же быстро вернулся к подносу. — Кроме того, сегодня вам не придется тревожиться из-за пустого желудка. Я позаботилась об этом.
— О, что тут у нас? — Малком, оттолкнув локтем Клифтона, забрал у Люси поднос, за что был вознагражден одной из ее редких ярких улыбок.
Клифтон проклинал себя за то, что не додумался до этого первым.
Но когда Люси оказывалась перед ним, ее хорошие манеры, казалось, мгновенно улетучивались по тысяче разных причин.
— Мы уходим, — объявил он. — Можете не беспокоиться о нас. — Внезапно ему захотелось уйти из этого дома, от нее.
— Помолчи, Гилби. — Малком явно был невосприимчив к обаянию Люси. — Или ты думаешь, что я стану есть стряпню в убогой гостинице, когда чувствую запах… — он шумно втянул ноздрями воздух, — тушеного мяса?
— Тушеной говядины? — Перед внутренним взором Клифтона появился толстый бифштекс, прижатый к лицу Сэмми.
Люси, должно быть, заметила его гримасу, поскольку шумно фыркнула и закатила глаза.
— Я не использовала сегодняшние бифштексы. Ребята забрали их с собой как… дополнительную компенсацию за их неприятности.
— Да, конечно. Я и не думал…
Но ведь он подумал? Боже милостивый! Что случилось с его манерами?
Повернувшись к графу спиной, Люси устремила внимание на более благодарную аудиторию в лице его ничего не подозревающего брата. Отступив, чтобы Малком мог войти в комнату, она перечислила содержимое подноса.
— Тут не очень много: свежий хлеб, пудинг, который приготовила миссис Кьюин, и немного сыра. Через минуту появится Марианна с бутылкой кларета. Вы ведь любите кларет, милорд?
Малком, очень довольный, понес поднос в гостиную, а Клифтон отступил, опасаясь внезапной заботливости Люси.
— Обожает. — Малком поставил поднос на стол. — Когда не изображает напыщенного осла.
Люси снова улыбнулась:
— Он не станет чваниться, когда отведает вина, оно превосходного качества, в этом заверил Клифтона приславший его Безумный Джек.
Чваниться? Клифтон не знал, почему это его беспокоит, но всякий раз, когда Люси демонстрировала свое дерзкое мнение словом, действием или пренебрежительным взглядом, его охватывало желание доказать ей, что она не права.
Очень не права.
— Задержка с кларетом? — спросил Малком. — Может быть, я смогу помочь?
— Сомневаюсь, — отмахнулась Люси, — если в замках вы мало что смыслите. Марианна уже бог знает сколько времени возится с замком винного шкафа.
Этого заявления было достаточно, чтобы вернуть Клифтона к действительности.
— Ваша сестра вскрывает замок? — спросил он.
Глаза Люси озорно блеснули.
— Да, папа любит время от времени менять замки, поэтому Марианна навыка не теряет. Он недавно поставил хитроумный швейцарский замок, который ей пока не поддается, но, возможно, вам повезет.
В этом доме явно нет выпускниц школы в Бате с ее учителями танцев и менуэтами. Эллисон хотел видеть дочерей ловкими воровками?
Люси, войдя в комнату, бросила на Клифтона взгляд:
— Ну что, милорд? Гордость или желудок?
— Никогда не отказывайся от еды, ведь неизвестно, когда удастся поесть в следующий раз, — процитировал Малком совет, который Эллисон дал им сегодня днем. Совет Малкому пришелся по душе, он заткнул за ворот салфетку и взял ложку.
В уютной гостиной стол был накрыт на две персоны, пустое кресло напротив Малкома манило к себе. Второй стол стоял в углу у чугунной печи, потрепанные карты на зеленом сукне ждали, когда игроки вернутся и закончат партию. Свечи сгорели больше чем наполовину, словно и они, подобно мисс Эллисон и Люси, ждали, когда братья спустятся.
— Это было бы неприлично, — проговорил Клифтон, несмотря на протесты желудка, который нетерпеливо заурчал от аппетитного запаха, столь же обманчивого, как предлагавшая его женщина.
— Неприлично? Есть поставленную перед вами еду? — спросила она.
— Нет. — Покачав головой, граф обвел рукой мягко освещенную комнату. Такие ночные посиделки
