сладким. «Наверное, это потому, что он старше и опытнее меня», — подумала Шалис.
Когда она вошла в студию, ее подруга и коллега Зора передала ей сообщение от Кела.
— Позвони ему домой сегодня вечером, как только освободишься. Слушай, этот парень по уши в тебя влюблен!
Шалис поморщилась.
— При чем тут любовь?
— Да ладно тебе, Шалис! Скажи еще, что ты не веришь в любовь!
— Верю, и в этом моя самая большая беда!
Потому что, если бы она не верила в любовь, она бы с легкостью завязала роман с Ричардом Довейлом, наплевав на несовместимость характеров. Шалис вздохнула и приступила к своим обязанностям.
Как только выдалась свободная минутка во время исполнения одной длинной песни, она набрала номер Кела.
— Шалис? — радостно воскликнул Кел. — Зора передала тебе? Нет? Завтра я устраиваю вечеринку в честь моей новой работы. Приглашаю всех! Что скажешь?
Ступить на территорию Ричарда? Шалис немного помолчала, взвешивая все «за» и «против». Наконец, придя к выводу, что не обязана принимать решения с оглядкой на Ричарда, проговорила:
— Я согласна.
— Прекрасно!.. О, привет! — сказал Кел кому-то, очевидно только что вошедшему в комнату. — Я как раз договариваюсь о свидании с одной прекрасной леди… Нет, мама в порядке. Пока… Извини, Шалис, — обратился он уже к ней.
— Ричард? — стараясь казаться безразличной, спросила она.
— Да, заглянул на секундочку. Он-то совсем не возражает против моей новой работы, просто волнуется за маму.
Лучше бы Кел этого не говорил. В ней опять проснулось чувство обиды при мысли о том, как он заботится о своей сестре.
Позже она в общих чертах обрисовала ситуацию Зоре, не касаясь их отношений с Ричардом.
— Понимаешь, мать Кела очень переживает из-за того, что он устраивается на радио. Возможно, он хочет заставить ее поменять свое мнение на этот счет, познакомив с людьми, с которыми собирается работать.
Она вспомнила, что Ричард рассказал о сестре, и ей пришло в голову, что, пожалуй, и в самом деле стоит поговорить с ней и развеять ее страхи.
Охрана в поместье Довейла была не такой помпезной, как у Кевернов, но тоже довольно суровой. Назвав себя и проехав ворота, Шалис попала в небольшой лесок, заслоняющий основную территорию поместья от посторонних глаз. Проезжая по петляющей сквозь деревья дороге, Шалис еще раз отметила, что на социальной лестнице им с Ричардом отведены разные ступеньки. Вскоре она подъехала к небольшому коттеджу, около которого уже стояло несколько машин ее коллег по работе. Половина Кела была украшена яркими гирляндами. Увидев ее, он выбежал ей навстречу, оставив остальных гостей на террасе.
— Где твоя мать? — спросила она его перед тем, как подняться к остальным.
— На своей половине, — он вздохнул с видом покорности судьбе. — Она все еще немного расстроена, но уже не так, как раньше. Это видно по тому, что она одобрила идею пригласить вас всех сюда.
— А дядя Ричард? — спросила Шалис, как бы между прочим.
Кел пожал плечами.
— Понятия не имею. Уехал куда-то. Но сказал, что к вечеру вернется и составит маме компанию. Наверное, привезет с собой и Джулию. Джулию Кеверн. Он опять с ней встречается, и мама очень одобряет их отношения.
— Какая идиллия! — не смогла сдержаться Шалис и, покраснев от стыда за собственную слабость, поспешила сменить тему. — Кел, я хочу побеседовать с твоей матерью. Из разговора с Ричардом я поняла, почему она так настроена против твоей работы на радио. Может, я смогу помочь?
Кел с сомнением посмотрел на нее и пожал плечами.
— Хорошо, я тебя проведу к ней. Но только не задерживайся слишком долго. Не забывай, что ты мой гость. Что это случилось с Ричардом? Обычно он никому не рассказывает о семейных делах.
Шалис изо всех сил старалась сохранить на лице безразличную маску.
— Просто мы немного пооткровенничали.
Он ухмыльнулся.
— Похоже, ты вошла в большое доверие к Ричарду, если он посвящает тебя в мамины проблемы.
Будучи старше, она могла бы не отвечать и просто кинуть в ответ очаровательную снисходительную улыбку. Но ей вдруг стало не по себе от его слов. А ведь и правда, против собственной воли они с Ричардом успели очень сблизиться, и если она жалела Лусинду Шеридан, то лишь потому, что хотела помочь ее брату.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Так это вы та самая девушка, которой мой сын буквально бредит уже около года?
Лусинда Шеридан глубоко вздохнула.
Шалис всегда легко сходилась с людьми, но все равно чуть волновалась перед встречей с Лусиндой, ожидая, что та примет ее в штыки. Но Лусинда Шеридан оказалась более приветливой, чем ее брат. Ей было около сорока. Имей она более счастливую жизнь, вероятно, и в своем возрасте выглядела бы просто красавицей, но нервная бледность кожи, темные круги под глазами, печальные глаза — все это прибавляло ей годков и сводило на нет природную привлекательность. Ее лицо было отмечено какой-то общей усталостью, хотя время от времени глаза и загорались живым интересом к жизни, который в былые годы, вероятно, не угасал ни на минуту.
Представив Шалис матери, Кел вернулся к гостям, а Лусинда медлительным жестом пригласила гостью садиться. Они расположились в уютной гостиной, обстановка которой свидетельствовала об изысканном вкусе хозяйки. Обилие маленьких безделушек из тех, что дарят или покупают на память, напомнило Шалис ее мать. Повсюду расставлены фотографии: множество детских снимков Кела, Ричарда и еще какие-то, видимо, близкие люди. Лусинда, судя по всему, очень гордилась и дорожила своей семьей, ощущая живую потребность в их явном или неявном присутствии.
— Мы известная и солидная радиостанция, — осторожно начала Шалис, стараясь не сказать что- нибудь, способное расстроить Лусинду и еще больше усилить ее антипатию. — У нас хорошая репутация. Мы выступаем против наркотиков и проводим много благотворительных акций… И вообще у нас много хороших дел за плечами, — добавила Шалис, от волнения не зная, как выразиться.
При этих словах Лусинда улыбнулась, но ее руки начали нервно перебирать бахрому подушки.
— О, я знаю! — горько воскликнула она. — Я знаю, что должна уважать выбор моего сына. И я его уважаю. Но никак не могу побороть в себе эти глупые страхи. Мое личное пристрастие к размеренной традиционной жизни вовсе не означает, что я должна навязывать ее людям, которых люблю. Нужно признать, что Кел в этом смысле пошел в отца. Другие интересы, другие стремления. Я поняла, что не имею права требовать от сына, чтобы он пожертвовал ради меня своей карьерой, своей жизнью, своим талантом. Я бы никогда потом себе этого не простила. И мне кажется, осознав это. я сделала большой шаг вперед.
Лусинда вопросительно посмотрела на собеседницу, словно ища одобрения.
— Безусловно, — горячо согласилась Шалис, начиная восхищаться этой женщиной. — Вам только надо сообщить об этом вашему брату. Мы разговаривали с ним несколько раз, и, как я поняла из разговора, он очень беспокоится за вас. Он просил меня… всех нас повлиять на Кела и заставить его отказаться от своих планов.
Лусинда перевела взгляд на фотографию брата, стоявшую на комоде. Шалис взглядом последовала за ней. Ричард улыбался со снимка и казался беззаботным и счастливым. Внезапно Шалис почувствовала
