Было так прекрасно проснуться в его объятиях утром в воскресенье, что ей захотелось, чтобы дорога оставалась размытой как минимум еще недельку. Но в понедельник Ричард все утро просидел на телефоне, занимаясь делами, и Шалис снова погрузилась в свои грустные мысли.
Ведь секс быстро приедается, а больше их ничто не связывает. Ричард постепенно вернется к привычному образу жизни, и их отношения сойдут на нет. Все было бы по-другому, если бы он ее любил…
Как и было обещано, к понедельнику дорогу на Нелспрёйт уже расчистили, и после обеда они отправились обратно в Йоханнесбург.
Дома ничего в их отношениях не изменилось. Следующие выходные они тоже провели вместе.
— Пора вставать, — радостно воскликнула Шалис, когда они проснулись в воскресенье — неделю спустя после возвращения. — Сегодня у нас праздник! Неделя вместе! Я приглашаю тебя отпраздновать это событие! Позавтракаем где-нибудь в городе?
Глаза Ричарда заблестели, и он произнес загадочно:
— Я знаю одно местечко, где можно хорошо позавтракать.
Шалис рассмеялась.
— Ну, тогда одевайся! — бросила она и побежала в душ.
Ей понравилось, как быстро он поддержал ее идею.
Через полчаса они уже подъезжали к новому ресторану, недавно открывшемуся неподалеку от ее дома. Оба были в джинсах и футболках. Погода к этому времени улучшилась, и в куртках уже отпала надобность.
Когда Шалис выходила из машины, зазвонил ее сотовый телефон.
— Не успела, — пожаловалась она Ричарду. — Хотела его отключить, когда еще в машину садилась… Да, слушаю?! — произнесла она в трубку.
— Шалис? — раздался голос Серла, и тут же счастливая улыбка сбежала с ее лица. — Ну что, детка, твой босс так и не дал о себе знать. Ну, ты в курсе, о ком я. Я, конечно, понимаю, это был тактический ход с твоей стороны, да? Молодец! Ты всегда была умненькая девочка! Так что все остается в силе? И знаешь, по поводу того диска, было бы не плохо…
— Нет! — резко перебила его Шалис. — Я даже обсуждать ничего с тобой не хочу! Понял? Просто держись от меня подальше, а еще лучше — забудь навсегда! Я не шучу!
Она с силой выключила телефон. Ричард молча смотрел на нее, потом, ничего не сказав, повернулся и пошел внутрь ресторана. Она была рада, что он не стал ничего спрашивать, но настроение было испорчено.
Ричард прервал молчание только после того, как они заказали еду.
— Не понимаю, зачем он звонит тебе, если ты ему ясно дала понять, что все кончено! Чего он хочет? Деловой интерес?
— Не знаю… Просто, наверное, считает, что я настолько меркантильная, что его сомнительные проекты могут меня соблазнить. Неужели я похожа на такую, а, Ричард?
— Нет, — уверенно ответил он и тепло улыбнулся. — Такие люди, как Серл, судят других по себе. Забудь о нем. Он тебя никогда не понимал и не поймет. Ему просто это не дано. Хочешь, я с ним поговорю?
— Нет, спасибо. Я сама справлюсь.
Ричард уважительно посмотрел на нее.
— В любом случае ты выразилась достаточно ясно. Я думаю, до него дошло.
Он говорил таким сочувственным и ободряющим тоном, что у Шалис от любви к нему сжалось сердце. Как же ей повезло!
— Ты просто чудо! Для меня так важна твоя поддержка!
— И она у тебя будет всегда! — с полной серьезностью пообещал он, и Шалис поняла, что, кроме него, для нее не существует ни один мужчина!
Их отношения развивались легко и словно сами собой. Выходные они, по заведенной традиции, проводили вместе, а расставшись в воскресенье, не назначали новой встречи и ждали, пока кто-нибудь не соскучится и не позвонит. Обычно этот момент наступал очень быстро, но Шалис старалась не идти на поводу у своих эмоций, потому что боялась слишком привязаться к Ричарду. Он же, как ей казалось, в глубине души все-таки сожалел о том, что желал женщину, настолько чуждую ему, и просто ждал, что его страсть постепенно сойдет на нет.
— Слушай, я, конечно, не собираюсь делать никаких предположений и выводов, — сказала она как-то утром, когда они проснулись после очередной бурной ночи любви. — Но не кажется ли тебе, что наши отношения истощились бы куда быстрее, проводи мы больше времени вместе?
Ричард, улыбавшийся до этого, стал серьезным. Глаза его потемнели.
— Я не знаю. А ты? Я лично слишком увлечен, чтобы рассуждать и делать аналитические прогнозы, — последовал, как всегда, откровенный ответ. — Я похож на наркомана, да? Стараюсь бороться, не поддаваться опасной страсти, но проходит время — и вот он я, опять в поисках новой дозы.
— И ты недоволен сам собой, да? Со мной то же самое, и ты это знаешь.
— Разница лишь в том, что тебя это не беспокоит. Ты просто плывешь по течению, наслаждаясь каждым днем. Я завидую этой твоей способности, но мне так не суметь. Я отношусь ко всему слишком серьезно.
Шалис положила руку ему на грудь.
— Эрос, пронзающий тебя стрелой, — ЭТО, безусловно, вещь в себе, — изрекла она с умным видом, стараясь рассмешить его — чего доброго, погрузившись в долгие раздумья, он придет к заключению, что их отношения пора заканчивать.
— Пронзающий… — протянул он, подхватывая ее тон с лукавой улыбкой. — Хорошенькое словечко! Занесем его в наш лексикон.
Шутка насчет лексикона родилась случайно, когда они стали соревноваться в том, кто придумает более необычное или ласковое обращение.
Он медленно взял ее руку и начал целовать один за другим ее тонкие пальцы.
— Вот, например, медовые пальчики, — протянул он, начиная игру.
— …которые целует один проказливый мальчик, — подхватила она.
— Ну, тут явный перебор!
Шалис рассмеялась.
— Да, «мальчик» — это не совсем про тебя, — согласилась она. — Но что самое интересное, ты им никогда и не был. Даже в юности.
— А ты, наоборот, будешь юна всегда. Не столько по возрасту, сколько в душе. Мы с тобой как Красавица и Чудовище!
— Чудовище? Да что ты такое говоришь, Ричард? Ты же настоящий красавец!
Ричард слегка улыбнулся.
— Это потому, что ты видишь меня таким!
— Нет, это так и есть! Для всех!
В любовном порыве она поднялась и легла на него сверху, извиваясь и целуя его лицо, шею, грудь, возбуждая и заставляя не думать о сложности их отношений, а просто наслаждаться ими.
Ричард часто приходил к ней после работы. Шалис дала ему запасной ключ и иногда, придя домой, находила его уже у себя. Он нуждался в ней особенно остро, когда рабочий день был напряженным и когда он чувствовал себя уставшим и измученным. Но усталость никогда не влияла на его поведение в постели. Он оставался таким же страстным и полным желания, как и в первые дни. Иногда он был более напористым и грубым, иногда более нежным и сентиментальным, и в эти минуты ей начинало казаться, что он все-таки любит ее.
Однажды, когда Шалис уже заканчивала шоу, в студии раздался звонок Майлза Логана. Оказалось, что диджей, который должен был сменить Шалис в час ночи, попал в аварию и несколько дней проведет в больнице.
— Слушай…
