У Алвизе хватило совести отвести взгляд: он слишком хорошо помнил, как отговаривал Луку отдать Маттео в руки правосудия. Все равно он был тогда прав, упрямо подумал Алвизе. Что стоила жизнь дочери какого-то богатого торговца против пятна, которое навеки останется на фамилии Дзани.
– Я позабочусь о том, чтобы ее перевезли.
Лука был готов взорваться. Усилием воли он заставил себя успокоиться. Осторожно положив руку Кьяры на постель, он встал.
– Только посмей, – пригрозил он, – и ты узнаешь, на что я способен в гневе, и тебе не придется больше сравнивать меня с Маттео.
Алвизе хотел что-то возразить, но Лука покачал головой.
– Уходи.
Увидев сжатые кулаки Луки, Алвизе судорожно сглотнул застрявший в горле ком и почел за лучшее ретироваться.
Боже, подумал Лука, еще секунда, и он схватил бы брата за горло. Еще шаг, и он оказался бы на краю бездны. Струйки пота катились у него по спине.
Всю жизнь он считал, что держит под контролем свою горячность. Но появилась Кьяра, и совершенно неожиданно он обнаружил, что все время лгал самому себе. Где-то в глубине в нем жил тот же порок, та же жестокость, которая заставляла Маттео совершать неслыханные злодеяния.
Ему следует покинуть город и уйти в море, решил Лука. Но разве это возможно? Он же дал клятву человеку в черно-золотой маске! Кроме того, он должен сдержать данное себе обещание отпустить Кьяру.
Прикосновение было легким, мимолетным – просто его кожи коснулось дуновение ветра. Потом теплой лаской оно остановилось на его сердце. Боясь пошевелиться, затаив дыхание, Лука ждал, когда оно станет ледяным.
– Ты правда меня отпустишь?
Тихий, шелестящий шепот поразил его как удар молнии. Он чуть было не обернулся, чтобы удостовериться, что слух его не обманул, но тело его не слушалось.
Прошло еще несколько секунд. Она молчала. Значит, ему показалось, подумал он, и его сердце сжалось от горя.
Но тут он встретился с ней взглядом.
Глава двенадцатая
Они долго смотрели друг на друга.
Кьяра застыла в ожидании того, что на нее нападет страх, что зло задушит ее своим смрадом, что его красивое лицо исказится злобой, что его руки потянутся к ней, чтобы причинить боль.
Но душа ее оставалась спокойной, как незамутненная поверхность чистого горного озера. И выражение лица Луки было не злым, а обеспокоенным и изумленным.
– Я слышала, что ты обещал, – сказала она охрипшим после долгого молчания голосом.
Так как он не ответил, она вызвала в своем воображении его образ. Окружавший его свет был ярким и чистым, и Кьяра, облегченно вздохнув, закрыла глаза.
Почему же раньше так явственно была видна тьма? – спрашивала она себя. Не иначе как он снова ее испытывает. Она найдет этому объяснение, но не сейчас. Сейчас у нее нет сил даже думать об этом.
Все, что она чувствовала, было облегчение, и она не смогла сдержать слезы.
Увидев ее слезы, Лука понял, насколько уязвима эта девушка.
Прежде он знал только, что она сильная и непокорная. Даже когда отвечала на его поцелуи, в ней было больше страсти, чем смирения. Впервые в жизни у Луки возникло желание защищать, заботиться. Он даст Кьяре то, чего не давал еще ни одной женщине.
Ему захотелось сесть поближе, обнять ее, но он боялся напугать девушку и поэтому только слегка погладил ей руку.
– Я видел, как ты использовала свой дар ясновидения, чтобы сказать людям правду о них самих. Почему же ты не можешь увидеть, кто я? – Не получив ответа, он тихо сказал: – Нет, я не лгал.
Он отпустит ее, подумал он, но печаль разлилась в его душе, словно кровавое пятно на белой скатерти. Ему будет невыносимо больно, однако он сдержит свое обещание.
Кьяра не отвечала, и он подумал, что она снова ушла в свой мир, но потом ощутил, как ее рука пошевелилась под его ладонью.
Может быть, она увидела правду? Действительно заглянула ему в душу и прочла его мысли? Ему хотелось в это поверить, но его рациональный ум, привыкший к точности, подсказывал ему, что это в лучшем случае не более чем совпадение.
– Почему ты спросила, отпущу ли я тебя?
– Я тебя спросила? – удивилась она, открыв глаза.
– Ну да.
– Это твой голос меня разбудил.
– Значит, все-таки ты ясновидящая. – Ему вдруг стало легко оттого, что он признал ее дар. – Я ничего не говорил вслух. Только подумал.
– Не говорил?
– Нет. – Он нахмурился. – Почему же ты тогда сомневаешься? В первый вечер у тебя сомнений не было.
– Сомнение есть всегда, – уклончиво сказала она, опустив взор.
Она избегает его взгляда, подумал он. Лука чувствовал, как она старается отстраниться, и окликнул про себя ее по имени.
Кьяра явственно слышала его голос, точно так же, как только что слышала его обещание, и посмотрела ему прямо в глаза.
Оба замерли от удивления и глядели друг на друга, пока не почувствовали, что расстояние между ними сократилось и установилась какая-то связь.
– Ты можешь мне объяснить, почему хотела сбежать? Почему так отчаянно сопротивлялась, когда я хотел тебя удержать?
– Ты меня напугал. Ты смотрел на меня, а я чувствовала исходящее от тебя зло, твою жестокость и… – Страх неожиданно снова охватил ее, и хрупкая связь между ними оборвалась.
– Успокойся. Тебе не обязательно сейчас все объяснять.
Но ей было необходимо разобраться. Видимо, она ошибалась – это было единственным объяснением. Глаза обманывали ее. Воспоминание, отложившееся в ее голове, – обман. Не может он быть тем человеком, которого она оттащила от Донаты.
Кьяра так пристально смотрела на Луку, что ему стало не по себе. Сейчас ее взгляд снова станет отсутствующим и она погрузится в свой воображаемый мир. Но ее взгляд оставался ясным, как море в солнечный полдень.
– Почему ты на меня так смотришь? – спросил он.
– Я пытаюсь понять.
– Понять что?
Но она покачала головой. Больше она ничего не скажет. Сможет ли она когда-нибудь поверить ему до конца? А самой себе – сможет?
– Ну и ладно, – не стал настаивать Лука. – Я не буду на тебя давить.
Лука встал, намереваясь незамедлительно выполнить свое обещание. Но у него все еще оставались вопросы. А желание прикоснуться к ней было настолько велико, что он уже почти ощущал пальцами гладкость ее кожи.
– Я пришлю к тебе Дзанетту. Она принесет все, что нужно.
– Спасибо. И благодарю тебя, что ты защитил меня от своего брата.
– Прости, что тебе пришлось все это выслушать.
– Мне приходилось слышать вещи и похуже. – Она вспомнила последние слова, которые сказал ей отец. – Много хуже.
– Мне жаль. А теперь отдыхай. – Дабы не поддаться искушению обнять ее, Лука повернулся и направился к двери.
