Орлы вы у меня! Коршуны степные! Тогда, пернатые вы мои, все разлетелись – согласно разработанному плану – по рабочим точкам. Разлетелись-разбежались и старательно готовимся к прибытию ценного груза и дорогих южноамериканских господ…. А ты, Николай Сергеевич, шагай в свой кабинет и знакомься с напарницей.
– С какой ещё напарницей? – опешил Ник. – Кто она такая? Откуда взялась? Зачем? Почему? Мы с вами не обговаривали такого варианта…
– Я тоже много чего и много с кем не обговаривал! – неожиданно разозлился банкир. – Но позвонили и всё объяснили. Хорошо так объяснили, чётко, ёмко и доходчиво. Доходчивей не бывает…. Откуда она, спрашиваешь, взялась? Из Москвы белокаменной, конечно! Откуда же ещё? Дорогая моя столица, золотая моя – Москва…. Зачем? А как ты думаешь обходиться без сна двое с половиной суток? На хитрых таблетка, которых у меня нет? Вот, то-то же…. И, вообще, иди к себе и знакомься! Напарница у тебя девушка шустрая, говорливая и общительная, в миг всё тебе объяснит…. А ещё при ней генерал имеется. Настоящий такой, патентованный. Б-р-р!…. Иди уже, гусар недоделанный, не отсвечивай здесь!
Ник уже подходил к лестнице, когда сзади позвали:
– Николай Сергеевич, подожди! – через полминуты его догнал белобрысый капитан Василий и, неожиданно покраснев, сообщил: – И я с тобой! Понимаешь, с одной знакомой барышней надо поздороваться. Практически, с невестой…
Рядом с дверью нужного кабинета обнаружилась невысокая и худенькая девица: с небрежно растрёпанной копной чёрных жёстких волос на голове, держащая в одной руке жестяную банку с краской, а в другой – видавшую виды кисточку. Девушка, которой с ходу, ориентируясь на некоторые особенности угловатой фигуры и мальчишеский затылок, можно было дать лет двадцать пять – двадцать шесть, одетая в потёртые голубые джинсы и клетчатую, красно-синюю рубашку-ковбойку, как раз завершала выводить на светло-зелёной двери кабинета крупные, ярко-красные буквы – «STOP, СПИД (AIDS)!!!».
«Первый глюк за утро?», – засомневался Ник. – «Иначе, как прикажете понимать эту насквозь идиотическую надпись? В прочем, белобрысый «грушник» только что гнусно и радостно хмыкнул. Следовательно, он тоже видит это форменное и нестандартное безобразие? Тогда, что здесь происходит, чёрт меня побери?».
– Милена! – радостно воскликнул капитан (в недалёком, уже прилично подзабытым прошлом – беззаботный шофёр занюханного милицейского УАЗика), и нежно, чуть слышно выдохнул: – Привет….
– Васенька, любимый! – развернувшись на сто восемьдесят градусов, восторженно и очень сексуально завизжала неизвестная барышня и, мельком взглянув на вновьприбывших, строго велела: – Николай Сергеевич, отвернитесь, пожалуйста! Будьте уж так любезны!
Ник, грязно и отчаянно матерясь про себя, отвернулся к свежевыкрашенной стене.
«Целуются, бесстыдники!», – неодобрительно высказался целомудренный внутренний голос. – «Причём, судя по характерным звукам, взасос.… Да, похоже, везде – куда нынче не плюнь – эти любовные штучки, обманные и внешне искренние …. Купидонов ласковых развелось! Мать их! Вот, значит, ради кого наш Васятка вчера отказался от ласк халявных, пусть и «фээсбэшных», прелестниц…».
Через некоторое время сзади установилась зыбкая тишина и звонкий, слегка запыхавшийся женский голосок разрешил:
– Оборачивайтесь, Николай Сергеевич! Оборачивайтесь! Уже можно. И, даже, нужно…
Ник покладисто выполнил команду: белобрысого Василия и след простыл, а черноволосая девица, как ни в чём и не бывало, старательно обводила издевательское объявление прямоугольной красной рамочкой и дотошно украшала буковки неоднозначного текста – симпатичными и заковыристыми завитушками.
– Меня зовут – Милена. Отчество и фамилию, извините, озвучивать не имею права, – не оборачиваясь, известила наглая дамочка. – Назначена к вам, Нестеров Николай Сергеевич, в напарники. То есть, в напарницы…. Кем конкретно назначена? Со временем, может быть, узнаете. А, может, и нет…. Хотя, и сейчас можете – запросто – догадаться. Это нехитрое действо не требует сверхъестественных умственных способностей…. Откуда я знаю вашу приметную личность? Листала – намедни – толстое личное дело, то бишь, ваше секретное досье, внимательно рассматривала цветные и чёрно-белые фотографии…. Молчите и хмуритесь? Наверное, сердитесь на меня, отвязанную и беспринципную стервочку? К примеру, за безнадёжно испорченную дверь? Напрасно, милостивый государь…. Честное слово, напрасно! Эта краска смывается самой обыкновенной водой – с добавлением капли нашатырного спирта. Уже в понедельник- вторник всё сотрёте без особых проблем. Или, к примеру, поручите льстивым и подобострастным подчинённым…. Всё ещё молчите? Демонстрируете недюжинную выдержку и потрясающее хладнокровие? Тоже – дело! Сама надпись? То есть, её содержание? Сегодня в банке господина Ануфриева будет шариться (бегать, прыгать, заглядывать во все двери – якобы, случайно) целая куча самого разнообразного народа. Будут (чёрной лесной гадюкой буду!) постоянно путать кабинеты, ломиться во все двери подряд. Короче говоря, нещадно беспокоить и мешать – плодотворно работать…. Оно нам с вами надо? А данная – вполне, на мой девичий взгляд, невинная надпись, как показывает многолетняя практика – распугивает в разные стороны всех зевак, оболтусов и бездельников даже лучше, чем классическая страшилка – «Осторожно, мины!». Проверенно многократно! Чёрной лесной гадюкой буду…
Понимая, что Ануфриев полностью прав, и эта черноволосая особа женского пола говорлива сверх всякой меры, Ник решил перехватить инициативу. Солидно и длинно откашлявшись в кулак, он предложил:
– Может, милая амазонка, нам стоит перейти на «ты»? А по этому вескому поводу, как и полагается между приличными и интеллигентными людьми, выпить на брудершафт? Можно и просто выпить, только чокнувшись, без жарких и затяжных поцелуев…. Как вам, милейшая Милена, такое невинное предложение? То бишь, скучнейшая и хрупкая перспектива?
Фокус удался на славу: самоуверенная барышня, сразу же позабыв о краске с кисточкой, обернулась и, заметно округлив глаза, удивлённо и непонимающе уставилась на Ника.
«Маленький и аккуратный нос, скупо покрытый светло-рыжими веснушками, чувственный рот, узкие скулы – с половинчатым монгольским подтекстом», – отметил наблюдательный внутренний голос. – «Симпатичная такая сударыня. В общем и целом, если не придираться по пустяковым мелочам и мелочным пустякам…. Только ещё, очевидно, и очень скандальная при этом. Отвязанная стервочка такая, как сама в том и призналась-повинилась…. И лет ей будет уже чуть за тридцать, чуть заметные морщинки у крыльев носа и у краешков губ выдают истинный возраст…».
– Твоё заманчивое предложение, Николай, принимается! – торжественно объявила черноволосая симпатяшка. – Рада нашему знакомству! Пошли в твой кабинет, боевой товарищ и брат…. Давай, открывай дверь. Не видишь, что у меня руки заняты всякой хренью? А с выпивкой нам надо поторопиться: не дай Бог, генерал-гнида – с минуты на минуту – объявится. Если застукает, то скандал закатит грандиозный, тварь лысая и скользкая. Настучит – по всем инстанциям сразу, включая Президента США, английскую королеву и Совет Безопасности ООН…
Войдя в собственный кабинет, Ник предусмотрительно запер дверь на задвижку и уверенно прошёл к мини-бару, вмонтированному в боковую поверхность письменного стола.
Здесь его ждал неожиданный и полный облом: дверца мини-бара не желала открываться, очевидно, кто-то очень умный и прозорливый заранее сменил цифровой (четырёхзначный) код замка.
– Вот же, злые и коварные суки! – от души возмутился Ник. – Никакой тебе свободы и демократии! Где же она? Обещанная вседозволенность и полная, ничем не ограниченная свобода – в частной жизни? Где, я вас спрашиваю, дамы и господа?! Для чего же тогда, на заре девяностых годов, мы приводили к власти Ельцына-раздолбая? Для чего?
– Сюда ваш Ануфриев заходил недавно. Славный такой, офигительно умопомрачительный и импозантный…. Посмотрел – строго так, мудро и взвешенно. Словно – Римский Папа. Пощёлкал какими-то кнопками, насмешливо подмигнул и ушёл, – непринуждённо нажаловалась Милена, после чего язвительно и ехидно усмехнулась: – Только я-то – сеньорита крайне предусмотрительная! И, кроме того, исключительно запасливая. Не говоря уже о том, что на удивленье умная, на редкость симпатичная и безумно сексапильная….
Девушка, заговорщицки подмигнув, достала из внутреннего кармана видавшей виды джинсовой куртки, висящей на спинке стула, плоскую фляжку из нержавейки.
