травянистое болото – совместно с надоедливыми москитами?
Уже в ранних светло-сиреневых сумерках, усталые – до полного отупения – они выбрались на Круглый холм. Прошли по нему, спасаясь от несчитанных туч неистовых москитов, километра полтора и встали торопливым лагерем на берегу бойкого ручья. Разожгли дымный костёр, установили две брезентовые палатки, в походном котелке вскипятили воду, заварили крепкий чай, поужинали различными консервами и немного зачерствевшим хлебом, после чего легли спать.
Ночёвка прошла спокойно, без каких либо происшествий, естественно, не считая самых разнообразных воплей и криков, доносившихся из джунглей, оставшихся внизу. На рассвете путники – ради праздного любопытства – забрались на покатую вершину холма.
– Как красиво и необычно! – объявила сентиментальная и трепетная Сашенция, восторженно обозревая окрестности. – С трёх сторон – всё тёмно-зелёное, однотонное. Это, как я понимаю, никарагуанские тропические леса. А, вот, с четвёртой….
– Да-да, милая, что там у нас – с четвёртой стороны? – подыграл Егор, нежно обнимая тонкую талию жены.
– Там всё – м-м-м, цветное…. Ближние перспективы – серо-бурые, непритязательные. А уже дальше преобладают нежно-кремовые и сиренево-фиолетовые тона. Наблюдается даже – у самой линии горизонта – крохотное ярко-изумрудное пятнышко…. Что это такое?
– Священное озеро индейцев племени чиго, с которым связано множество увлекательных, поразительных и самых невероятных легенд, – пояснил Аугусто. – Оно находится уже на Индейском нагорье. Недалеко от искомого нами аэродрома…
После скромного и непритязательного завтрака они, умело свернув лагерь, спустились с холма и тронулись – через джунгли – дальше. Постепенно тропический лес стал другим, на смену пальмам, эвкалиптам и акациям пришли разнообразные хвойные растения. А к полудню отряд оказался в горном каменистом ущелье.
– Наконец-то! Конец гадким джунглям! – обрадовалась Санька. – Дальше уже пойдём – как нормальные белые люди, без дурацкого маханья мачете. А то руки, став свинцовыми, уже отваливаются. Да и вечно- голодные москиты, слава Светлой Тени, пропали…
Некоторое время, действительно, шагалось комфортно и вольготно – по сравнению с беспокойными болотистыми джунглями. А потом начался натуральный кромешный ад – тропическое солнышко стало припекать уже по серьёзному, сильно нагрелись серо-бурые камни ущелья, ещё через час пришла убийственная дневная жара. Мужчины разделись до трусов, Сашенция – до купальника-бикини.
«До избыточно откровенного купальника!», – негодовал ревнивый внутренний голос. – «Вон, как дон Аугусто заинтересованно посматривает. Морда наглая и похотливая…. Может, братец, в глаз – чисто на всякий случай – ему закатать? Блин эротический…».
Но избавление от верхней одежды толком не помогло – солоноватый пот тёк ручьями, дыхание, сбиваясь, временами превращалось в неприятный и болезненный хрип. Бедные мулы еле-еле тащились по горячим камням, печально опустив ушастые головы к земле, их тёмно-коричневые бока надувались – как мыльные пузыри, и тут же опадали. Надувались и опадали – с пугающей цикличностью, в такт сердцам, бьющимся в бешеном ритме…
– Чёрт знает что, – свистящим шёпотом возмущалась Александра. – Ни одно, так другое. Неприветливый и коварный край, не считая курортного морского побережья, понятное дело…
Ещё трое суток отряд – по всякой рельефной разности – размеренно продвигался вперёд. Горы и горушки чередовались с широкими оврагами и глубокими трещинами, густые хвойные леса – с частыми переправами через бурные горные речки и ручьи. В дневное время было нестерпимо жарко, ночами, наоборот, холодно, брезентовое полотно палаток под утро покрывалось толстым слоем белоснежного инея.
– Температурные контрасты – дело скользкое, – недовольно морщилась Сашенция. – Запросто, незаметно для себя, можно заполучить острую ангину, а то и двустороннее воспаление лёгких…. Тьфу- тьфу-тьфу!
– А по дереву постучать? – хмурился Егор. – Смотри, амазонка, сглазишь ещё…. Вот, подходящий пенёк. Стучи!
– Стук-стук-стук!
На закате пятого дня пути они, наконец-таки, вышли к загадочным Сизым болотам.
– Бескрайние заросли фиолетовых и сиреневых камышей, редкие зеркальца зеленоватой воды, за камышами – в прямой видимости – серые покатые горы, неприветливые и угрюмые, – раздумчиво сообщила Санька. – Симпатичный такой пейзажик – в отличие от влажных джунглей и контрастных горных ущелий.
– Серые покатые горы – это и есть Индейское нагорье, – устало отдуваясь, пояснил Аугусто – За ним, как раз, и размещён секретный аэродром службы «SV»…. Завтра, если позволит Светлая Тень, форсируем Сизые болота. А послезавтра, любезные мои дамы и господа, будете уже гулять по незабываемому Буэнос- Айресу, наслаждаясь горячими сосисками в тесте и прохладным сливовым лимонадом…. Ещё настоятельно советую – обязательно и всенепременно посетить весеннюю пампу. Очаровательное и пикантное зрелище. Хотя – лично мне – гораздо больше нравится осенний Буэнос-Айрес, когда по всему городу летают, неистово кружась на лёгком ветру, миллионы и миллионы буро-лимонных листьев, опавших со старых платанов…. Ладно, господа знаменитые артисты, давайте установим палатки и освободим бедных мулов от поклажи. Пусть отдыхают и пасутся, благо свежей травы здесь много. Мы же будем готовиться к ночлегу.
Эта ночёвка – на самом краешке Сизых болот – получилось какой-то неожиданно-печальной. Походного костра – из соображений безопасности и конспирации – они разводить не стали, поужинав всухомятку.
– Не стоит раньше времени привлекать к себе постороннее внимание, – объяснил – отсутствие костра – осторожный дон Аугусто. – По ту сторону Сизых болот кочуют индейцы-чиго – ребята ужасно мнительные и совершенно непредсказуемые. Никогда не знаешь, чего ожидать от этих мрачных и неразговорчивых бестий…
– А они не нападут на нас? – забеспокоилась Санька. – Я имею в виду – завтра, когда мы выйдем на Индейское нагорье?
– Не должны, – сеньор Мартинес многозначительно продемонстрировал кольцо с крупным голубым сапфиром неправильной формы, надетое на безымянный палец левой руки. – Это – своеобразный пропуск на индейскую территорию. Между прочим, стоит огромных денег. У чиго не принято – стрелять в спины незнакомцев. Сперва они выясняют, кто находится перед ними, и только уже потом …э-э-э, действуют…
После этой фразы в ночном лагере установилась вязкая и насторожённая тишина, которая всё длилась и длилась – минуту, вторую, пятую…
«Не к добру – данное молчание!», – объявил мнительный внутренний голос. – «В том плане, что на этот случай предусмотрена соответствующая негативная народная примета…. Как бы не приключилось чего – неприятного и пакостного. Ты, братец, посматривай, ужо…».
Глава шестнадцатая
Сизые болота и Индейское нагорье
После короткого завтрака путники сложили палатки, нагрузили на спины мулов брезентовые тюки и мешки, напялили на головы накомарники, повесили на плечи компактные рюкзаки с лёгкими вещами первой необходимости и, выстроившись цепочкой, приступили к форсированию Сизых болот.
«Очередная высокохудожественная ерунда и сплошной обман», – уже через полминуты принялся надоедливо ворчать рассерженный внутренний голос. – «Издали, на вчерашнем тихом закате, эти болота смотрелись очень даже симпатично – сиреневые, розовые и фиолетовые камыши причудливо переплетались, образуя изысканные разноцветные узоры, тут и там в камышовых зарослях проглядывали небольшие, идеально круглые озёра, заполненные водой серых и тёмно-зелёных оттенков. Заходящее бордовое солнце плавно и ненавязчиво меняло цветовые гаммы пейзажа, словно бы показывая некий изысканный фокус, основанный на принципах медленновращающегося гигантского калейдоскопа…. Сейчас же всё выглядит совершенно иначе. Типа – ясный день и угольно-чёрная ночь…. Камыши оказались неожиданно-высокими, прямо-таки рощи настоящие, полноценные и серьёзные. На самом краю Сизых болот их высота уже достигает метра два с половиной, и с каждым шагом заросли становятся всё выше и выше…. Да и этот самый «каждый шаг» даётся с немалым трудом – по причине вязкой почвы, напоминающей –
