тебя, душа моя – в данном конкретном случае – наличествует полновесное алиби.
– И в чём же оно заключается, если не секрет?
– В том, что именно ты, коварная и неисправимая особа, уговорила меня подобраться к краю обрыва и прояснить причину подозрительного пиликания. Ведь, так?
– Угу, я, – довольно улыбнувшись, подтвердила Санька. – Спорить, естественно, не буду.
– Выходит, что ты – не при делах. Иначе, получилось бы очень глупо, смешно и недальновидно…. Опять же, ребятишки с беспилотниками могут интересоваться и другими специфическими объектами. Например, территориями, занятыми неприветливыми мофами, бошами и прочими фридолинами…
В Перунье, внешне очень похожей на классический среднеазиатский кишлак, их, действительно, встретили радушно и гостеприимно. Никаких каверзных вопросов задавать не стали, а, наоборот, охотно продали – за сущие копейки – трёх отличных мулов.
– Почему здешние индейцы – такие неопрятные и зачуханные? – тихонько ворчала под нос Санька, немного помешанная на чистоте и тщательном соблюдении личной гигиены. – Одеты в какие-то драные и неаппетитные лохмотья. Живут в крошечных лачугах и халупах самого подозрительного вида. Все детишки чумазые – до полного неприличия. Везде и всюду бегают тощие, пархатые и блохастые собаки…. Кошмар сплошной, не имеющий никаких членораздельных оправданий. Считаю, что за такое вопиющее безобразие надо сечь розгами, вымоченными в насыщенном соляном растворе, жалости не ведая…
Ещё часа полтора ушло на сборы, то есть, на размещения дорожных вещей и различных припасов в брезентовые мешки, и на закрепление означенных мешков на спинах сонных мулов.
– Может, перекусим слегка? – предложил Егор. – Время-то, как раз, обеденное.
– Принимать пищу в такой вопиющей и безобразной антисанитарии? За кого ты меня принимаешь? – возмутилась щепетильная Александра. – Спешно, без малейшего промедления выходим на маршрут! Пока не подхватили какую-нибудь злую инфекционную заразу…. Тьфу-тьфу-тьфу! Где здесь что-нибудь деревянное?
Вслед за караваном путешественников увязалась шумная толпа провожающих, состоявшая из чумазых ребятишек и разномастных беспокойных псов.
– Давай, любимый, я пойду впереди нашей походной колонны? – взмолилась нежная и мнительная Санька. – Мне как-то неуютно – среди этих…м-м-м, существ. Кстати, высоченные горы приближаются – такое впечатление – с каждым шагом.
– Хочешь возглавить авангард? Возглавляй, бесстрашная амазонка! – согласился Егор. – А я тогда стану замыкающим и буду усердно подгонять наших неторопливых мулов…
Впрочем, сопровождающие вскоре отстали. Примерно через полкилометра узкая тропа привела путников к высокому камню прямоугольного сечения, грани которого были щедро испещрены – от самой земли до двухметровой высоты – неведомыми письменами.
За этот камень, словно бы натолкнувшись на невидимую преграду, индейские детишки и псы не пошли. Более того, они, помявшись пару секунд, дружно развернулись и отправились в обратный путь – к родной деревне.
– Что это с ними приключилось? – удивилась Александра. – Словно бы чего-то испугались…
– Я думаю, что неких однозначно-недобрых предупреждений, выбитых на данном гранитном валуне, – невесело хмыкнул Егор, поправляя на плече ремешок карабина.
– И что же там – по-твоему – написано?
– Могу сделать сразу несколько стройных и правдоподобных предположений. Например: – «Направо пойдёшь – мулов и лошадок потеряешь. Свернёшь налево – будешь голодать целую неделю. А если отправишься прямо, то обязательно попадёшь в мохнатые лапы к голодному и безжалостному людоеду…».
– А нам куда надо? – нахмурилась Санька. – Ты, надеюсь, уже сверился с картой?
– Прямо, моя алмазная донна. Сугубо – прямо…. Кстати, предлагаю избавиться от маскировочных причиндалов. То есть, от твоего паричка и моих накладных усов. Глупо опасаться любопытных глаз в диких южноамериканских горах…. Выбрасывать театральный реквизит, безусловно, не будем. Наоборот, рачительно спрячем его – на всякий пожарный случай – в мой рюкзак…
Глава двадцать третья
Труден путь – до Кельчуа
Караван проследовал за приметный камень. Вокруг резко стемнело, температура окружающего воздуха заметно понизилась.
– Как-то немного страшновато, – останавливаясь, сообщила Санька, шагавшая первой. – Можно даже предположить, что мы – по мановению волшебной палочки – оказались в другой, слегка неприветливой и мрачноватой стране. То есть, в ином климатическом поясе.
– Просто над нами нависают серьёзные горы, – откликнулся Егор. – Солнышко скрылось за юго- восточным горным хребтом, вот, и похолодало. Подожди, я достану из брезентового мешка тёплые свитера, выделенные нам предусмотрительным сеньором Месси…. Кстати, предлагаю не тратить времени на обед. Поедим уже вечером, когда разобьем лагерь для ночёвки. Ты, любимая, не против? Лови свитер!
Через десять минут отряд вошёл в узкую и извилистую долину, наполненную тревожной тишиной и призрачной белёсой дымкой. Под каблуками ботинок и копытами мулов тихонько поскрипывала мелкая чёрная галька. Впрочем, чуткое горное эхо, откровенно глумясь над путешественниками, временами превращало этот тихий скрип в громкий и противный визг, разносившийся по всему ущелью.
«Плохо это, братец», – всерьёз печалился внутренний голос. – «Теперь о наших перемещениях известно всем живым существам, обитающим в этих первобытных местах…. Неуютная долина, очень сырая – через каждые пятьдесят-семьдесят метров со склонов спускаются крохотные ручейки, образуя глубокие лужицы. Да и воздух здесь специфичный, слегка горьковатый и непривычно-плотный…. Наверное, это из-за местных растений, покрывающих склоны ущелья – разнообразные амариллисы, высокие фиалковые деревья, разлапистые кусты дурмана. Как бы – незаметно для себя – не впасть в состояние наркотического опьянения. Впрочем, как утверждает подробная географическая карта сеньоры Никоненко-Сервантес, очень скоро данное ущелье резко пойдёт наверх. Следовательно, и фауна изменится…».
За четыре с половиной часа они, преодолев порядка двадцати километров, вышли на ровную, поросшую низенькой травой площадку, через которую протекал звонкий ручеёк.
– Здесь и заночуем, – решил Егор. – До заката осталось ещё часа полтора. Конечно же, можно прошагать дополнительные три-четыре километра. Но встретится ли нам ещё такое идеальное место для ночлега? С такой сочной травой для мулов и чистейшей питьевой водой? Кстати, от ручья – время от времени – долетают всплески. Следовательно, попробуем разжиться свежей рыбкой. Дальновидный дон Алфредо нас, кроме всего прочего, обеспечил и небольшой сковородкой. Имеется и маленькая пластиковая бутылочка с растительным маслом…
– А рыболовные снасти у тебя, запасливого, есть? – насмешливо поинтересовалась жена. – Или же будешь ловить питательную рыбёшку с помощью футболки, используя её на манер детского сачка для ловли бабочек?
– Обойдусь, пожалуй, без футболки, – заверил Егор. – Помнишь, как Утренний Ветер – приёмный сын Лапы Ягуара – добывал форель в никарагуанской речке? Правильно, с помощью остроги…. А я чем хуже этого желторотого пацана? Тем более что вдоль берега нашего ручья растут высокие и стройные деревца, а у меня – ещё со времён «Славянского реалити-шоу» – имеются определённые навыки обращения с рыбацкой острогой…. Значится так, отважная и безумно-симпатичная путешественница. Сейчас я освобожу мулов от поклажи и отправлю оголодавших животных на свободный выпас. После этого поставлю палатку и, вооружившись верным мачете, отправлюсь на берег ручейка – изготовлять надёжную острогу. Затем, естественно, займусь рыбной ловлей. Ты же, родное сердечко, собирай сухие дрова, разжигай яркий костерок, кипяти в котелке воду и заваривай чай…. Да, и наделай, пожалуйста, побольше бутербродов с копчёной колбаской и куриным паштетом. На тот пиковый случай, если рыбалка завершиться полным фиаско…
Несмотря на эти сомнения, две полукилограммовые форели были успешно добыты, выпотрошены и зажарены. Так что, ужин – он же поздний обед – удался на славу.
Закат печально догорал, зависнув над высоченной горной цепью Анд загадочным малиновым маревом.
