— Я тридцать рублей внес, — сказал Костя. — Как все.
— Все сорок пять вносили, — торжествующе сообщил Петька. — А на тебя еще по рублику собирали…
Ребята обступили их.
Молча, с ужасом смотрели они на Петьку.
— Вот скотина, — проговорил Азаров. — Да ты!.. — он подскочил и, размахнувшись, ударил Петьку в ухо.
Костя Попов стоял рядом, будто оглушенный.
И вдруг, очнувшись, опрометью бросился бежать.
— Костя! — крикнул Володя Азаров. — Постой, Костя. Слышишь?
Ничего не слыша, никого не видя, расталкивая прохожих, бежал Костя Попов по Невскому…
У входа в парк висел большой красочный транспарант: «Привет бойцам стройотряда Туранского политехнического». На эстраде играл духовой оркестр. Среди оркестрантов находился и Сережа Васильев. Он целиком, самозабвенно отдавался игре.
Молодые люди в зеленых форменках кружились под звуки вальса.
Были здесь и преподаватели кафедры автоматики. Азаров танцевал с Ольгой Петровной. Наташа и Нефедов сидели на скамейке.
— Твой-то! — сказал Нефедов и показал головой на Сережу Васильева.
Наташа улыбнулась.
Неожиданно она поднялась.
— Дела неотложные? — спросил Нефедов.
— Неотложные, — улыбнулась Наташа.
Однако, выйдя на аллею, она пошла не к выходу, а повернула, наоборот, в глубь парка. Миновала кафе, павильон «Пиво — воды», перешла по мостику и оказалась возле пруда.
Здесь на скамейке сидел Попов. Перочинным ножом выстругивал он деревяшку.
Наташа молча села рядом.
Музыка духового оркестра доносилась сюда. Плавные, берущие за душу звуки вальса.
— Играют? — спросил Попов.
Наташа улыбнулась.
— Хорошо, — похвалил Попов. — Свободные люди.
Похвала эта почему-то прозвучала осуждением.
Наташа присмотрелась. Из деревяшки Попов вырезал забавного смеющегося человечка. Длинный нос, глаза пуговками, рот до ушей.
— Господи! — сказала Наташа. — Какая прелесть!
Попов повертел в руке человечка, прищурился, осмотрел его и, размахнувшись, швырнул в пруд.
Она аж руками всплеснула.
— Зачем?
— А куда мне?.. — равнодушно сказал он. — Солить?
— А может, ты талант? — возразила она.
— Не думаю, — сказал он. — Был бы талант — занимался резанием по дереву… А не автоматизацией производственных процессов.
— Но — для себя!
Он, улыбаясь, посмотрел на нее. Удивительная была у него улыбка. Ласковая и снисходительная одновременно. Рассудительная улыбка.
— Считаешь, автоматизацией я для дяди занимаюсь? — спросил он.
В это время на дорожке показался Нефедов.
Увидев Наташу и Попова, он на мгновение изумился, сделал большие глаза, но тут же весело помахал им рукой.
— Привет! — сказал он.
— Привет! — сказала Наташа и прыснула.
— Ты что? — спросил Попов, когда Нефедов удалился.
— Пять минут назад… у эстрады… я объясняла ему, какие у меня неотложные дела.
Попов помрачнел.
— Звонарь, — недовольно сказал он. — Пойдет языком чесать…
Она равнодушно пожала плечами. Ее это, кажется, совершенно не занимало.
Он изучающе посмотрел на нее.
Над озером плыли звуки духового оркестра.
В воде слегка покачивалась фигурка смешного деревянного человечка. Пеной и мусором прибивало ее к берегу.
На дорожке показалась лоточница с горячими пирожками.
— Купи, — сказала Наташа. — Есть хочу!
Лоточница остановилась возле их скамейки. Попов взял два пирожка.
— А себе? — спросила Наташа.
— Не люблю готовые, — сказал он.
— А я обожаю! — жуя, призналась Наташа.
Лоточница скрылась в конце аллеи.
— А ты жаришь оладьи из тертой картошки? — вдруг мечтательно спросил он.
— Нет. Как это?
— Мать когда-то жарила… Объедение… А Ленка тоже не умеет…
— Гурман, — засмеялась она.
— А еще я макароны по-флотски очень люблю, — сказал он.
Наташа с интересом смотрела на него.
Там, на эстраде, все еще играл духовой оркестр.
Смешной деревянный человечек в озере почти весь уже покрылся зеленой тиной.
Новенькие «Жигули» красного цвета ехали по городу. Машину вела Наташа. Рядом с ней сидел Костя Попов.
— А сам Павел Романович совсем не водит? — спросил он.
— Нет, — сказала Наташа. — Водим мы — мама да я…
— Смотри! — удивился Попов. — Матриархат у вас в семье…
— Или мужики слишком ленивые, — вздохнула Наташа.
Они засмеялись.
На кафедре шло заседание. Судя по всему, вопрос обсуждался нелегкий.
— …Отпуск для завершения диссертации мы можем сейчас предоставить кому-нибудь одному, — говорил Павел Романович. — Или Семену Ильичу… — жест в сторону Нефедова. — Или Константину Ивановичу… — показал он на Попова. — Отпустить сразу двоих, — он с сожалением развел руками, — увы, невозможно… не получится…
Попов молчал.
Нефедов, застенчиво улыбаясь, молчал тоже.
— Кто первый подал заявление? — спросила Ольга Петровна.
— Я, — застенчиво улыбнулся Нефедов.
— Я бы по-другому поставил вопрос, — сказал старик Никитинский. — Кому отпуск нужнее? По состоянию диссертационной работы…
— У каждого свои доводы, — объяснил Павел Романович. — Думаю, одинаково серьезные.
Все молчали.
— Пожалуйста, товарищи, — попросил Павел Романович. — Хотелось бы, так сказать, демократическим путем… Какие будут суждения?
