— Я читал где-то, — сказал Попов, — что благородный человек берет всегда чуть-чуть меньше, чем ему положено…
Она взяла его руку в свои ладони.
Кажется, он этого не заметил.
— …А отдает, наоборот, чуть-чуть больше, чем положено… — сказал он.
Она нежно гладила его руку.
Он обернулся к ней, печально улыбнулся.
— Верно, Наташенька?
— Костя! — сказала она.
Он замолчал.
— Почему мужчины такие болваны? — спросила она.
Он не смотрел на нее. Видел только собственную руку, которая лежала в ее ладонях.
— Я люблю тебя, — сказала Наташа. — Слышишь? Я тебя люблю…
Муж Наташи, Сережа Васильев, стоял в очереди у книжного магазина.
Очередь была на улице и двигалась чрезвычайно медленно.
На пороге магазина появилась решительная девица в синем халате.
— Не стойте, — сказала она. — Ровно в семь закрываю.
Часы на столбе показывали без десяти семь.
Очень медленно двигалась очередь.
Очень волновался Сережа Васильев.
Большая стрелка на часах коснулась цифры «12» именно в тот момент, когда Сережа подошел к двери магазина.
— Все, — сказала ему девица, — будьте здоровы.
На лице Сережи была великая печаль.
— Я умоляю, — сказал он.
Девица удивленно посмотрела на него. Она привыкла, что покупатели чаще всего скандалят, иные, бывает, заигрывают, некоторые даже канючат, но к таких словам девушка не привыкла.
— Ишь ты! — усмехнулась она. Сознание, что в ее лишь власти пропустить или не пропустить этого парня, было ей приятно. — Стихами увлекаетесь? — спросила она.
— Не я, — объяснил Сережа. — Жена… Она о Цветаевой сколько лет мечтает… Продавщица с любопытством его разглядывала. И вдруг посторонилась, пропуская парня в магазин.
— Ишь ты, — сказала она. — Кто-то еще своих жен любит… Чудеса!
…С томиком стихов в руке Сережа Васильев вбежал в квартиру.
— Наташа! — крикнул он.
Ему не ответили.
— Наташенька! — повторил он.
В передней появилась Вера Захаровна.
— Ее нет, — сказала она.
— Звонила? — спросил Сережа.
— Нет.
…Втроем — Вера Захаровна, Павел Романович и Сережа — ужинали на кухне.
Все молчали.
Сережа чему-то улыбался.
— Цветаева — это большая редкость! — сказал он.
Вера Захаровна кивнула…
…Сережа сидел в своей комнате и читал книгу. Вошла Наташа.
Он бросился к ней.
— Наташа, я Цветаеву купил!
Она рассеянно улыбнулась.
Он ее обнял. Стал целовать.
— Здорово, да? — говорил он. — Ты мечтала, правда?
— Мечтала, — рассеянно ответила она.
Он целовал ее, а она стояла неподвижно, не шевелясь, будто окаменела.
— Я сейчас, — неожиданно сказала Наташа и вышла из комнаты.
…Теперь в кухне были Вера Захаровна, Павел Романович и Наташа.
— Вера, — терпеливо сказал Павел Романович. Он, видимо, хотел ей что-то объяснить.
Она резко обернулась к нему.
— Bce, что ты можешь мне сказать, я знаю! — бросила она.
Григорьев вздохнул. И тихо вышел за дверь.
В кухне остались мать и дочь.
Они молчали.
— Наташенька, — из глубины квартиры позвал жену Сережа Васильев.
Она не отозвалась.
— У твоего мужа золотое сердце! — резко сказала дочери Вера Захаровна.
Наташа пожала плечами.
— Золотое, — согласилась она. — Золотое… Ну и что?
…Сережа Васильев лежал в постели — в их комнате, на их широком двуспальном диване.
Он улыбался.
— Наташенька, — позвал он. — Где ты?
…Она сидела на кухне и плакала.
— Наташенька! — донеслось сюда.
— Иду, — сказала Наташа, не поднимаясь с места. — Иду…
В шестом классе «А» шел урок.
Учительница объясняла новое задание.
А тем временем мальчик Костя Попов что-то заворачивал в бумажки, надписывал их и рассылал по рядам.
Вот получил один ученик. В бумажку был вложен рубль и записка: «Мой долг за Ленинград. Попов». Ученик удивился. Посмотрел на Попова. Тот сидел, надменный, невозмутимый.
Получил записку с рублем толстый Петька Федотов. В ней написано: «Подавись, скотина». Петька побагровел весь.
Получил записку и Володя Азаров. Как ошпаренный посмотрел на Костю Попова:
…Во время перемены в школьном дворе Азаров и Костя Попов стояли друг против друга в окружении ребят.
— …Дурак, — говорил Азаров. — За что ты ребят обидел?
— Почему обидел? За меня вносили… Я отдал…
— Так не отдают, — сказал Азаров.
— А как отдают? — спросил Костя.
— Не знаешь? — спросил Азаров.
— Нет, не знаю, — сказал Костя.
— Это… — сказал Азаров. — Ну все равно что плюнуть ребятам в лицо.
— Почему? — спросил Костя.
Однако толком объяснить Азаров не умел. Он стоял, пыхтел, и лицо его было страдающим.
А Костя, наоборот, был сейчас совершенно спокоен. И абсолютно уверен в себе.
…В это время к школе бежала девочка. Вбежала во двор. Увидела толпу ребят. С краю стоял толстый Петька Федотов. Задыхаясь, девочка спросила, его:
— Костя… Где Костя?
— Не мешай, Ленка, — сказал Петька. — Брат занят.
