Мой дорогой, любимый папочка.
Огромное спасибо за подробное, откровенное письмо. Я чувствовала, что между тобой и М. что-то происходит, и, когда ты был здесь последний раз, полностью уверилась в этом. Я сама люблю М., поэтому просто не могу сердиться на тебя; дети ее тоже очень любят. В любом случае она гораздо практичнее и хозяйственнее меня. [Ну-ну!] Когда она жила в Пуллахе, мы с ней упаковывали наш белый фарфоровый сервиз, вернее, она упаковывала, а я составляла список; при переезде разбилась только одна тарелка. В последние годы не было никого, не считая Ильзы Р., с кем мне было бы так же приятно общаться, как с М. Любопытно, что обе девушки из Д. и обе потеряли на войне женихов. Жених М. был какое-то время назад убит в Испании, а жених Ильзы погиб в Сталинграде; она все еще очень сильно переживает его смерть и, чтобы уйти от тяжелых мыслей, полностью ушла в работу. Какая жалость, что у таких прекрасных девушек, как эти, нет детей. В случае с М. ты способен изменить ситуацию, но тебе придется проследить за тем, чтобы в этом году ребенок появился у М., а в следующем году у меня, таким образом, у тебя всегда будет одна «действующая» жена. [Какая нелепая идея!] Потом мы соберем всех детей в доме у озера и будем жить вместе, и жена, которая не будет вынашивать ребенка, всегда сможет приехать и остаться с тобой в Оберзальцберге или Берлине [Я никогда на это не пойду! Даже если две женщины будут самыми близкими подругами. Каждая хороша сама по себе.] Единственное, что мне не понравилось, так это то, что ты поехал вместе с М. в Альт-Рэзе. [И что такого?] Мне наплевать на Гельмута Ферса, но я надеюсь, что фрау Ферс ничего не заподозрила и не стала ни с кем обсуждать, как это сделала фрау Дойчель в отношении шведки, которая впоследствии умерла. Ты бы лучше взял с собой М. к нам, тогда бы никто не мог обсуждать эту тему. Как только у нее будет ребенок, она не сможет выступать, и ей будет намного лучше здесь. Только я должна сначала избавиться от тети Хильды, у которой очень тяжелый характер. Как только дети приедут на каникулы домой, тетя тоже может приехать. Но у нее нет контакта с нашими детьми; они ее просто не переносят. Зато мы все любим М., причем даже больше, чем тетю Анни. Я спокойно могла бы оставить детей на ее попечении. Она бы воспитала их в том же духе, что и я. Единственное, дорогой, ты должен мягко и осторожно обсудить с ней вот какой вопрос. Она не верующая, но в то же время не совсем свободна от религии. Если ты будешь нападать на христианство, ты встретишь только упорное сопротивление с ее стороны, и не потому, что она исповедует христианские убеждения, а просто из чувства противоречия. [Правильно, в ней очень развит дух противоречия!] Дай ей популярные книги, но только очень осторожно, и я уверена, она придет к правильному решению. Ну, вот и все, что я хотела сказать. Теперь ты понимаешь, как сильно я тебя люблю, и хочу только, чтобы ты всегда был счастлив, а наши дети веселы и здоровы.
Люблю тебя так, что не выразить словами. [Взаимно.]
Твоя
Любимая.
Только представь: вчера доктор Геббельс спросил меня, не собираются ли сделать Брандта[49] министром здравоохранения, а сегодня утром Лей задал по телефону этот же вопрос!
В конце концов, совершенно разные люди осознали абсолютно очевидную цель Брандта, которую с самого начала он, по общему признанию, весьма умело скрывал. Теперь мы видим Брандта крайне редко, можно сказать, только тогда, когда он хочет отдохнуть; он остается в Берлине!
Вчера вечером Морель[50] тоже сказал мне, что очень обеспокоен действиями Брандта, особенно с тех пор, как он, с помощью Шпеера, «взял под крыло» химическую промышленность и производство фармацевтической продукции.
Как только будут полностью закончены работы в бомбоубежище и оно полностью высохнет, мы разберем несколько шкафов или, скорее, как можно большее количество шкафов. Лучше уж бегать вниз- вверх по лестнице, когда что-то понадобится, чем потерять жизненно необходимые запасы продовольствия в случае пожара. А потери неминуемы: то, что не сгорит в огне, будет уничтожено водой из брандспойта во время тушения пожара. Это знает каждый!
Береги себя, любимая, и наших детей для меня.
Твой
...Любимый мой.
Мысль об М. пока не оставляет меня в покое, и боюсь, что потребуется некоторое время, чтобы я освоилась с ней. Я, конечно, не сержусь на вас двоих; я не ревнива. Это что-то напало на тебя, как зачастую нападала какая-то мысль, и ты захотел немедленно претворить свое желание в жизнь самым решительным, наиболее безрассудным способом. Ты столь же непредсказуем, как твоя мать. Но она бы страшно рассердилась, если бы узнала об этом. [Да.] Меня только волнует, не нанес ли ты девушке страшный удар своими поспешными действиями. [Поначалу именно так и было.] Она действительно любит тебя? [Думаю, что она очень сильно меня любит. Конечно, это не идет ни в какое сравнение с нашей любовью; у нас с тобой в активе все-таки пятнадцать лет счастливого брака и десять детей.] Ты пишешь, что теперь ты женат на двоих и оба раза счастливо. Любимый, будет ли она любить тебя как законная жена и останется ли такой же желанной, если не сможет носить твою фамилию? [Покажет только будущее.] Было бы хорошо, если бы в конце войны вышел закон, как это было в конце Тридцатилетней войны, согласно которому здоровые, полезные для общества мужчины могли бы иметь двух жен. [Фюрер обдумывает этот вопрос!] Ужасающе мало полезных для общества мужчин переживут эту решающую борьбу; много замечательных женщин обречены остаться бездетными, потому что их нареченные погибли в войне. Нам нужно, чтобы у этих женщин тоже были дети! [Абсолютно правильно. Для грядущей борьбы, в которой решится судьба нашего народа.] Когда я получила твое письмо, то почувствовала себя твоей матерью или старшей сестрой. [Ты, кроме всего, мой любимый, мудрый, понимающий друг!] Это большая редкость, чтобы муж писал жене такие письма. Я вспомнила о любовных письмах принца Пюклера жене, когда он уехал в Англию на поиски невесты[51].
Он не нашел, а ты не искал, так что ситуации не схожи, но, так или иначе, довольно странно, когда муж пишет жене о любви к другой женщине. Я не могу поверить, что это может отразиться на твоей любви ко мне [Как раз наоборот!], но, в конце концов, не начинаю же я меньше любить старших детей, когда появляется новорожденный. Я только думаю, что теперь все красивые слова любви больше не относятся ко мне. [Глупышка!!] М. очаровательная молодая девушка, в которую ты влюблен. Мы очень любим друг друга, но это совсем другое. Меня мучает мысль, чем все это может закончиться. М. отличает глубина и сила чувств, и в конечном счете ее не устроит роль второй жены, и это заставит ее нервничать и раздражаться [Я так не думаю], даже если она не признается в этом тебе. Конечно, твои отношения с ней не должны оказаться обычным увлечением; она слишком хороша для подобных дел. Все эти мысли не дают мне покоя. Уже полночь, а я не могу заснуть. Все это не имеет отношения к нашей с тобой любви. Просто я беспокоюсь о тебе, моем бесконечно любимом муже.
Твоя
[Моя дорогая мамочка! Ты замечательная, и я безумно люблю тебя!]
Моя дорогая мамочка-девочка.
Я глубоко благодарен тебе за твое письмо, проникнутое пониманием. Ты действительно самое дорогое, что у меня есть на этом свете. Я хотел бы долго петь тебе дифирамбы, но я должен вернуться к работе, так что жди продолжения в следующем письме.
Нежнее прежнего любящий тебя
