далеко не всякому придет в голову присмотреться к нам и догадаться о том, что и мы получили недурное воспитание…
– Только не надо снова рассказывать о лабиринте, населенном учеными, о ваших лабораториях и о том, какими важными научными вопросами вы занимались, – перебил Конан.
Он тотчас же пожалел о своих словах. Цинфелин удивленно уставился па фокусников.
– Вы – ученые?
Югонна гордо поднял голову.
– Да, ваша светлость, и у себя на родине мы считались довольно многообещающими учеными… Сфера наших интересов…
Конан простонал сквозь зубы. Кажется, он сам выпустил демона на волю. Следующие четверть часа он в который раз уже выслушивал увлекательное повествование о лабиринте в родном Авенвересе, о разных лабораториях, о чудаках, поглощенных своей работой, о разных важных вопросах, которые обсуждаются в лабиринте.
А затем Конан переменил мнение о теме разговора. Произошло это в тот момент, когда молодая чета перешла к рассказу о смешных случаях из жизни ученых. Впервые за долгое время Цинфелин смеялся. Он смеялся и чувствовал, что возвращается к жизни!
«Что ж, – сказал себе Конан, – с таким парнем я, пожалуй, сумею добраться до башни и даже освободить красавицу, кем бы она ни была! А то, в самом деле, предстояло работать в паре с унылым и хворым наследником захудалого графства – трудно придумать компанию хуже…»
Память услужливо подбросила ему образы тех, чья компания была ощутимо хуже: демон, суккуб, воровка, все время попадающая в руки стражи и требующая от Конана помощи, избалованная дурочка, сбежавшая от родителей, беременная воительница… В конце концов, Цинфелин начал казаться киммерийцу вполне приятным, а когда молодой граф улыбнулся, Конан окончательно утвердился в своем мнении: да, все получится. Цинфелин, скорее всего, не доставит ему слишком много хлопот, и даже напротив – может оказаться полезным.
– Завтра же и отправляемся! – Цинфелин вернулся к главной теме. – Я прикажу седлать лошадей.
– Нет, – остановил его Конан.
Цинфелин поднял брови.
– А как ты предлагаешь добираться до залива? Пешком? А для пропитания мы будем по дороге показывать фокусы и стоять на голове?
– Мы не станем выезжать из замка открыто, – объяснил Конан. – Если здесь действительно есть враги графа…
– Но это невероятно! – перебил Цинфелин.
Однако остановить Конана оказалось не так-то просто.
– В замке имеется тайный враг графа Гарлота, – повторил он. – Человек, который хочет, чтобы династия прервалась. Он преследует какие-то собственные выгоды… Пока мы не знаем, кто он и для чего ему это надо, но сомневаться в его существовании – значит, совершать большую ошибку и подвергать опасности свою жизнь. Мы не станем совершать такой ошибки. И поэтому уедем так, чтобы это стало заметно лишь спустя некоторое время. Так, чтобы поздно было останавливать нас или отправлять погоню. Разумеется, лошади нам понадобятся. Купим их при первой же возможности…
– Есть другой способ, – перебил граф. – В числе гарнизонных солдат у меня имеются верные друзья.
– Вы уверены в них? – спросил Югонна.
– Это простые солдаты! Разумеется, я в них уверен. Лучшим из всех был всегда Рихан. Кажется, он пренебрег запретом и навещал меня, пока я лежал у себя в спальне, погруженный в болезненный сон… Хотя, возможно, это мне только приснилось.
– Будем надеяться, что нет, – кивнул Конан. – Итак, решено. Отыщем Рихана и попросим его подготовить для нас лошадей так, чтобы этого никто из посторонних не заметил. Пусть ждет нас за стенами замка и за пределами города, где-нибудь на дороге.
– А мы? – спросила Далесари. – Что делать нам?
– Останетесь в апартаментах Цинфелина, – предложил Конан. – Вряд ли вас станут здесь искать.
– В графский покой поутру придут слуги, – возразил Югонна. – Возможно, тебе это неизвестно, Копай, но среди аристократии принято, чтобы слуги…
Конан бесцеремонно перебил его:
– Разумеется, мне хорошо известно, что есть на свете такие господа, которые сами себе пряжку на плече застегнуть не могут. Но я сейчас говорю о другом. Покои графа достаточно просторны, чтобы здесь спрятаться. А когда суматоха, вызванная исчезновением Цинфелина, немного * уляжется, настанет самое подходящее время для того, чтобы попробовать выяснить главное: кто же все-таки пользуется здесь злыми чарами.
Глава четвертая
То, как просто Цинфелин доверился совершенно незнакомому человеку, утвердило Конана в первоначальном мнении: до болезни юный граф был храбрым воином и добрым товарищем. Только чистосердечный человек способен так легко вручить свою судьбу в руки друга.
Все последующее только укрепляло это впечатление.
Приняв решение, Цинфелин сразу же начал действовать. Он показал Югонне и Далесари небольшую комнатку позади спальни, где хранилась одежда. Длинные сундуки с плоскими крышками могли послужить идеальной постелью для путников; угощение юный граф лично перетащил туда же из своих жилых комнат.
– Пересидите здесь первое время, – сказал он. – Если услышите, что кто-то направляется в эту комнату, прячьтесь в сундуки. Впрочем, маловероятно, чтобы кто-то решил заглянуть сюда. Мои нерадивые слуги не слишком-то любят перетряхивать вещи и чистить их. Предпочитают пить мое вино и бездельничать.
Он коротко посмеялся, а затем пожелал супругам удачи и почти сразу же забыл о них.
Это Конан тоже отметил с одобрением. Цинфелин решал вопрос и тотчас переходил к следующему, не позволяя мыслям задерживаться в прошлом.
– В замке есть подземный ход, – сказал Цинфелин. – Мы воспользуемся им. О нем знают очень немногие… Но сперва нужно отыскать Рихана.
– Этим займусь я, – предложил Конан, но Цинфелин покачал головой:
– У тебя слишком приметная внешность. Рост, ширина плеч… Стражники наверняка запомнили, как выглядел подручный двух фокусников, приглашенных в мои апартаменты для дополнительного представления. Если ты начнешь разгуливать по замку ночью, это неизбежно вызовет вопросы.
– Ты хочешь сказать, – небрежно осведомился Конан, – что на тебя никто не обратит внимания? Ну, подумаешь, молодой граф, наследник здешних земель, шатается по замку ночами…
Цинфелин пропустил эту фамильярность мимо ушей. Коль скоро им с Конаном предстоит небезопасная поездка, обращение на «ты» предпочтительнее.
