Ему было удивительно хорошо, так хорошо, что даже чуть-чуть больно. Он привык ограничиваться интеллектуальными удовольствиями: удовольствием процесса постановки или просмотра удачного спектакля, созерцания талантливой картины – или же физическими удовольствиями вроде хорошего кофе и вкусной еды.
А сейчас с ним происходило нечто совершенно иное. Он находился в обществе другого человека, и было хорошо именно от этого. Невероятно! Альберт сам искал чьего-то общества! Он не испытывал дискомфорта, скуки, раздражения, усталости – всего того, что заставляло его всю жизнь отгораживаться от других представителей своего вида. Он мог даже молчать, даже не смотреть на Джину, но от того, что она сидела вот тут, в нескольких футах, по коже пробегали приятные мурашки и хотелось улыбаться.
– Джина, вы сказали, что я отпугиваю людей. Или что-то в этом роде.
– Ну… да… – Джина вопросительно приподняла бровь: неужели сейчас обидится?
– А вам самой легко в мире?
– А почему вы об этом спрашиваете?
– А почему вы отвечаете вопросом на вопрос? Защищаетесь?
– Вопрос странный. Если хотите знать – да, мне легко в мире.
– Странно.
Альберт не прокомментировал свое замечание, а Джина не стала ни о чем спрашивать. Под кастрюлькой для фондю плясал в спиртовке огонь. Они по очереди обмакивали кусочки жареного мяса и хлеба в расплавленный с вином сыр и молчали. Мир вокруг грелся в своем тепле и никуда не торопил.
После фондю пришел черед сладких пирожков. Потом чая. Потом прогулки по окрестностям. Потом еще чая. Потому что ожидание все не заканчивалось и не заканчивалось. Точнее ожидали все другие, а Альберт и Джина просто наслаждались покоем и разговаривали. Джина зачем-то рассказала ему о том, что рисовала очень долго и мечтала стать художницей. Альберт удивился:
– Так за чем же дело стало?
– Родители были против. А я не проявила достаточно настойчивости. Так часто бывает, что мы с полной уверенностью в правоте родителей принимаем ту судьбу, которой они для нас хотят, правда?
– Правда. Грустно это.
А Альберт рассказал, что у него есть сын. Точнее у его бывшей жены есть сын, и мальчик очень талантливый, только наладить отношения и вообще прояснить ситуацию все как-то не получается.
Джина подумала, что, наверное, для мужчины это очень болезненно – не быть уверенным в отцовстве. Не иметь сына… Хм, а она сама хотела бы иметь детей? Никогда об этом всерьез не задумывалась. Конечно, образцовая семья – муж, жена и двое детей… Пожалуй, ей хотелось бы даже троих.
Представив Виктора в роли отца, Джина неосознанно поморщилась. Если будут дети, она останется связана с ним на-всег-да.
Успели поговорить еще о современной культуре, о прелестях европейской традиции, о скифах и гуннах, о падении Рима, о фильме «Римские каникулы», о Рембрандте, Босхе, о миссис Уотсон и привидениях. Еще тысяча вещей осталась за кадром, и обоим жаль было, что времени недостаточно, потому что очень важным и интересным было услышать мнение другого. Они чувствовали себя немного людьми из разных миров, и в то же время кровь в их жилах будто переговаривалась, они звучали на одной волне и резонировали друг от друга. От этого каждый чувствовал себя и другого сильным и глубоким… Джина привыкла считать себя интеллектуалкой, а тут ей встретился человек, который знал больше нее, а главное – думал о мире совсем иначе, чем она, и ее обогащал опыт общения с ним. Кажется, ему тоже было приятно слушать ее…
8
Фуникулер починили в пять тридцать. В шесть тридцать экскурсанты вернулись в отель. Джина мечтала только об одном: дойти до кровати и уснуть до послезавтра. Обилие новых впечатлений, сытный горячий обед, затянувшийся на несколько часов, возбуждение от присутствия Альберта – все это безумно утомило ее.
Мэган лежала в постели – и, слава богу, одна. Горел ночник у ее кровати.
– Не подходи ко мне! – Мэган замахала руками.
– Что случилось? – поразилась Джина.
– Меня лихорадит, болит голова и режет глаза. Это грипп! – обреченно провозгласила Мэган.
– Дай лоб. – Джина сделала попытку приблизиться к ложу больной.
– Нет, ни в коем случае! Ты заразишься. Отойди, отойди же…
– Ничего не понимаю… Ты вообще в порядке? – У Джины закрадывалось подозрение, что Мэган где-то ударилась головой. Чем-чем, а ипохондрией ее подруга никогда не страдала.
– Вообще – в порядке, а в частности – я больна очень заразной болезнью! Так что не трави мне душу. Чем меньше ты будешь находиться со мной в одной комнате, тем больше шансов, что останешься в живых.
– Это точно… – пробормотала Джина.
– Так что иди поужинай, а потом сними себе другой номер. Я не позволю тебе спать со мной на соседних кроватях.
– Ты чокнулась? Или начинаешь бредить? Куда я пойду?
– Спроси у администратора, может, что-то освободилось. Я уверена, тебе повезет. И, когда пойдешь ужинать, захвати для меня стакан молока.
– Лучше заказать в номер. Доктора позвать?
– Нет! Ненавижу докторов. Помнишь того придурка, который меня соблазнил?..
– Это еще кто кого соблазнил… – вздохнула Джина, вспоминая средних лет отоларинголога, который после встречи с Мэган вынужден был развестись с женой. – Ладно, пойду прогуляюсь и куплю тебе жаропонижающее.
– Спасибо, ты настоящий друг, – слабым голосом пробормотала Мэган, поворачиваясь на другой бок. – Я посплю немного.
– Конечно, родная. Поправляйся, – обеспокоенно проговорила Джина и вышла из номера.
Она спустилась вниз. Кое-кто из экскурсионной группы до сих пор обменивался впечатлениями. Альберта в холле не было.
Джина подошла к администратору. Чувствовала себя при этом очень неуютно. Еще бы: вот взбредет же в голову такая блажь! Джина сделала над собой усилие и, прокашлявшись, спросила:
– Извините, у вас не найдется свободного номера на сегодняшнюю ночь?
– В чем дело, госпожа Конрад?
– Похоже, у моей подруги грипп, и она не хотела бы ночевать со мной в одной комнате. Я не против, но она настаивает…
– Понятно, – многозначительно сказал администратор.
Молодой человек оглянулся на стойку с ключами, что-то прикинул, сверился с какой-то таблицей в компьютере. Покачал головой:
– Извините, мисс Конрад, но у нас только один номер свободен, это экономкласс…
– Мне безразлично, тем более что это временная мера.
– Понимаете, это даже не совсем номер…
– Я посмотрю, если вы не возражаете.
– Да-да. – Администратор махнул рукой скучающему портье и что-то сказал ему на местном диалекте, протянув ключ.
Поднялись на самый верх.
Когда перед ней распахнулась дверь «номера» и портье включил свет, Джина поняла, что если она и будет здесь о чем-то мечтать, то наверняка о более достойном приюте. Номер «экономкласса», по эвфемистическому выражению администратора, представлял собой скорее комнату для прислуги. Здесь была узкая кровать, стул – и все. Общая площадь помещения не превышала площадь стандартного купе в спальном вагоне.
Портье виновато развел руками.
Джина собралась было спуститься вниз и сообщить Мэган, что ни за что на свете не согласится спать там, где ей предложили, но вспомнила, что больная спит. Это, пожалуй, и решило исход дела.
– Я согласна, – простонала Джина. – Но только на одну ночь.
Она взяла у портье ключ и отогнала от себя крамольную мысль: пойти в ресторан и напиться, чтобы не видеть этого убожества. Спустившись в холл, спросила тоном, в котором слышалась угроза мести, у администратора, есть ли у них лекарства. Выяснив, что, разумеется, есть, попросила через полчаса отнести жаропонижающее в номер к Мэган.
Пусть отведают гнева разбуженной бестии.
Администратор любезно кивнул и, не сводя глаз с удаляющейся спины Джины, набрал номер по внутреннему телефону:
– Мисс Суон?
– Да? – Голос Мэган был резким от нетерпения.
– Все идет по плану. Мисс Конрад очень недовольна.
– Отлично. Включите в мой личный счет.
– Вам нужно жаропонижающее?
– Конечно же нет! Если что – сообщайте. Поручение номер два – в силе. Время определите сами, вам оттуда виднее.
Мэган повесила трубку. Она в отличие от Джины была очень довольна. Все идет по плану. Хорошо, когда в команде есть опытный стратег!
Альберт что-то читал. Сидел за столиком в ресторане и читал. Джина улыбнулась. Подошла к нему.
– Похоже, вы – моя судьба, Альберт, – пошутила Джина и смутилась: если услышать эту фразу не как шутку, получится весьма щекотливая ситуация.
– Польщен, – усмехнулся Альберт и посмотрел на нее чуть прищурясь, будто от яркого света.
– Как настроение? Знаете, я вот совсем не хочу есть.
– А почему? – притворно не поверил Альберт. – Вам хватило четырехчасового обеда?
– Наверное! – засмеялась Джина.
– Кстати, что вы тогда здесь искали? Если скажете, что меня, я нафантазирую бог весть чего.
– Признаться, мне оказалось несколько… некуда пойти.
– Как же так? Мэган заперлась и сломала ключ в замке?
– У нее грипп…
– Обидно. А вы опасаетесь инфекции?
– Нет, это она боится меня заразить.
