— Я понимаю, — сказал он. — Но я принял эти отношения, несмотря на всю их неординарность. Это было не просто. Многое озадачивало и пугало. Мне никогда не приходилось встречать более загадочной женщины.
Она засмеялась, ее легкий смех отдавался в его груди.
— Ты никогда не встретишь менее загадочной женщины, — сказала она.
Тогда улыбнулся Шон, думая про себя, что даже такая элементарная вещь, как ее смех, кажется ему удивительной.
— Моя прекрасная таинственная любовница оказалась загадкой.
— Я — нет. Я не загадка, просто ты не знаешь меня. Все дело в том, что мы не знаем друг друга — на самом деле не знаем.
— Я протестую. Мы знаем, Ханна. Просто ты еще не понимаешь этого.
— А ты?
— Я верю, что понимаю. Мы очень похожи, ты и я. Я думаю, я понимал тебя с самого начала, несмотря на все подозрения.
Она снова вздохнула, но это не был вздох облегчения.
— Что беспокоит тебя?
— Все, — сказала она. — Все, что случилось… — Ее рука описала в воздухе большой круг. — Кто ты? Что мы делаем? Ребенок. Все.
— Слишком много переживаний сразу? — предположил он.
Она тихонько рассмеялась.
— Пожалуй.
— Тебе нужно побыть одной, чтобы собраться с мыслями?
Ее брови удивленно приподнялись.
— Я… я думаю, да. Как ты догадался?
— Я же сказал, что понимаю тебя. Тебе нужно время, чтобы все обдумать. Так же сильно, как мы хотим друг друга, мы нуждаемся во времени для себя. Ищем его… Это и моя особенность, Ханна. Часть меня, — признался он. — И эта часть порой нуждается в уединении.
Она внезапно высвободилась из его объятий и, обхватив себя руками, прошла через комнату. Он следил за ее уверенной походкой, за сменой выражений на лице. Во всем поведении он чувствовал желание настоять на своем, оторваться от него. Проложить физическую и эмоциональную дистанцию между ними.
Он наблюдал, как нервным, беспокойным движением она поставила банку орехового масла на кухонную стойку. Смела крошки со стола.
— Я думаю, мне лучше уйти.
— Шон… — неуверенно позвала она.
Поднявшись на ноги, он произнес:
— Все хорошо, Ханна. Я просто не хочу засиживаться.
Глава 10
Шон Девлин с улыбкой вошел в кабинет Таннера Джемисона.
— Доброе утро, — улыбнулся он.
— Здравствуйте, — сдержанно ответил Таннер.
— Послушайте, Джемисон, — с места в карьер начал Шон, — судя по всему, вы не очень-то рады меня видеть?
— Напротив, сгораю от любопытства, — парировал Таннер.
— Что ж, вы имеете полное право поинтересоваться, почему любовник Ханны врывается в ваш офис без предупреждения. Спасибо, что не выставили меня за дверь.
— Я не могу сделать это без достаточных оснований, пока не узнаю, зачем вы пожаловали.
— Мой приход продиктован интересами Ханны.
Таннер удивленно вскинул брови.
— Она говорила мне, что вы рассказывали ей о Девлинах. — Таннер согласно кивнул, настороженно глядя на него. — Я не знаю, что именно вы рассказывали, но Ханна сказала, это помогло ей понять, почему я так реагировал на ее сообщение о ребенке. И вот теперь я хочу попросить вас помочь мне в учреждении фонда опеки.
— Кто вы, черт возьми? — не выдержал Таннер. — Возможно, вам удается убедительно лгать моей кузине, но я не знаю ни одного Девлина по имени Майкл. Если вы собираетесь надуть и меня, я посоветовал бы вам быть более осторожным в ваших методах, — саркастически усмехнулся он.
— Вы адвокат, не так ли?
— А вы кто? — раздраженно спросил Таннер.
— Я — Шон. Дело в том, что мне всегда приходилось отстаивать свое право на личную жизнь. Майкл Девлин был избавлен от этого. Вы понимаете, что я имею в виду? — Он вопросительно посмотрел на Джемисона, надеясь получить утвердительный ответ.
— Шон Девлин, — повторил тот. — О'кей. Допустим. Я даже готов принести извинения, что позволил себе усомниться в вашей лояльности. Вы объяснили это Ханне?
— Ханна знает, кто я. Я больше не мог скрывать это от нее. Она беременна.
— Я знаю. Она сказала мне об этом неделю назад, еще до того, как мы с вами встретились. Вот почему я проверял вас. Честно говоря, я считаю, она достойна… лучшего.
Шон напрягся. Что ж, подумал он, придется проглотить и это.
— Ну а теперь давайте договоримся, что наши отношения с Ханной никого не касаются, — продолжил он. — Меня привело сюда то, что не менее важно для нее, — будущее ребенка. Ханна заявила, что ей ничего не надо и что она ничего не ждет от меня. Она не собирается подавать иск. — Он сделал многозначительную паузу. — Но я — отец. Ребенок Ханны мой. И я пришел за советом, как мне учредить для него фонд опеки.
— Ее слова достаточно для меня, — спокойно заявил Таннер. — Ханна не спит с кем попало… Если она сказала, что это ваш…
— Ребенок мой, — нетерпеливо повторил Шон. — И я хочу быть уверен, что его будущее обеспечено. Независимо от того, как сложатся наши отношения с Ханной.
— Я понимаю.
— Надеюсь. Вообще-то я рассчитывал на ваше понимание и на вашу поддержку.
— Почему вы пришли ко мне вместо того, чтобы обратиться к своему адвокату, который ведет дела вашего уважаемого семейства? — Таннер пристально взглянул на собеседника.
— Две причины. Первая — я хочу сохранить все это в тайне. Не то чтобы я не доверял нашим юристам. Вовсе нет. Но… никто не знает о моих отношениях с Ханной.
— Вы что же, стыдитесь ее? — нахмурился Джемисон.
— Боже упаси, напротив! — поспешил заверить его Шон. — Я не хочу обрекать ее на деловые отношения с чрезмерно самоуверенными слугами нашей семьи, если что-то со мной случится. Это и есть вторая причина. Поверьте, взгляды моего деда на современную мораль остались неизменными, и если вы, так же как и я, хотите защитить Ханну, то вам нетрудно понять мои чувства.
Таннер ответил легким поклоном.
— То, что связывает нас с Ханной, очень личное. Еще раз повторяю — я хочу обеспечить нашего ребенка. Он не должен подвергаться тем же преследованиям, от которых так страдают члены нашей семьи.
Таннер поднял руки:
— Я все понял.
— Не вдаваясь в детали, Джемисон… — Шон подался вперед, упираясь локтями в стол. — Ханна, сама о том не ведая, гарантировала мне получение крупной суммы денег.
