Кааврен рассмеялся:
– Сейчас она с трудом вспоминает свое собственное имя – все ее мысли заняты нашим старым другом Микой.
– Вот оно как! – воскликнул Пэл. – Впрочем, нам следовало ожидать такого поворота событий.
Вскоре они подошли к дому Кааврена, и Сахри их впустила. Оказалось, что Айрич, Тазендра, Мика и Фоунд – последний наконец пришел в себя после трудного путешествия – отправились куда-то часа два назад вместе с Сетрой. Они очень торопились, хотя Сахри не знала почему. Служанка Кааврена выглядела такой озабоченной, что практически не обратила внимания на Пэла, однако принесла им по бокалу вина, когда они расположились в креслах.
– Что ж, воссоединение с друзьями откладывается, – заметил Пэл. – Но расскажите мне о своих проблемах.
– Так я и сделаю, – ответил Кааврен. – Только прежде должен вас предупредить: речь пойдет о делах Империи, и, если слухи о них попадут не в те уши, последствия могут быть крайне тяжелыми, как для меня, так и для самой Империи.
– Кааврен, вы меня обижаете, – заявил Пэл. – Разве я хотя бы раз проявил неосторожность?
– Никогда, друг мой, – ответил Кааврен. – Да я ни в чем вас, собственно, и не обвиняю; просто хочу, чтобы вы поняли: мне пришлось столкнуться с исключительно серьезными проблемами.
– Ясно, я вас понял.
– Тогда я начну.
– Слушаю с нетерпением.
И Кааврен подробно рассказал о покушениях, аресте графини Беллор и ссоре между Алирой и его величеством. Пэл внимательно выслушал тиасу, его лицо при этом ничего не отражало. Он не перебивал Кааврена, не задавал никаких вопросов, пока тот не закончил. После чего йенди задумчиво проговорил:
– По некоторым вопросам я смогу дать вам разъяснения.
– В таком случае, весь превращаюсь в слух.
– Во-первых, – начал Пэл, – вы правы – Академия действительно подала петицию его величеству об увеличении фондов, и полагаю, отказ графини Беллор послужил причиной ее ареста. Мы не хотели, чтобы ее посадили в тюрьму или даже сняли с поста управляющего финансами, – скорее, мы очень нуждаемся в средствах, чтобы Академия могла продолжить свое существование. Вы каждый день имеете дело с его величеством и должны понимать важность нашей роли. Вы ведь наверняка заметили, как изменился характер его величества после того, как Уэллборн ушел на покой.
Кааврен ограничился тем, что просто кивнул.
– Необычный разговор между Алирой и его величеством, а также практически отсутствие реакции его величества на ее выходку настораживают меня по двум причинам.
– По двум?
– Именно. На одну вы тоже обратили внимание – почему его величество позволил Алире так возмутительно себя вести и не отреагировал на оскорбление?
– Ну а вторая?
– Вторая заключается в следующем: откуда его величество мог узнать, что в покоях Алиры находится предмет, связанный с волшебством доимперского периода? Безусловно, он не осмелился бы производить обыск в покоях Крыла Дракона, если бы не был абсолютно убежден в том, что найдет там нечто интересное.
– Да, пожалуй, вы правы. И что же?
– Возникает вопрос: откуда он мог получить такую информацию?
– В самом деле, – признался Кааврен, – я не подумал.
– Не знаю ответов ни на одну из этих загадок, но мне известно, где их следует искать.
– И где же?
– Премьер-министр.
– Джурабин?
– Точно.
– Но, Пэл, почему именно Джурабин?
Пэл улыбнулся:
– Речь-то идет о леди Алире э'Кайран, до меня дошли сплетни, будто Джурабин столь увлекся ею, что совсем ничего не видит вокруг, хотя глаза его никогда не отличались особенной ясностью.
– Хм-м-м. Мне следует обдумать то, что вы мне сказали.
– Относительно самого заговора тут я вынужден полностью с вами согласиться, Кааврен. Все признаки хорошо продуманного плана. Даже слишком. Действительно не представляю, за какую ниточку следует потянуть.
– Этого я и опасался, – вздохнул Кааврен.
– Хотя, – неожиданно добавил Пэл, – мне вдруг пришло в голову, что есть сразу два места, где можно попытаться отыскать концы.
– Ну так расскажите мне о них, чтобы я мог с чего-то начать.
