— Вот и я о чем говорю. Оно не двигается, что тоже очень странно.
Почти одновременно о том же самом доложила Джута.
Оно появилось внезапно. Вначале легкий, медленно падающий, снег начал закручиваться у вершины Башни Империи в спираль, которая, стремительно ускоряясь, быстро превратилась в возвышающейся до небес столб. Его вершина была увенчана воронкой, в которую опускались облака, образуя на ровной серой пелене заметную выпуклость. В своем движении, отдельные снежинки слились в сплошной белый туман. Вертолет Джуты оказался заточенным в центре этого урагана, где было относительно спокойно.
Ника и Даг, тем временем, уже показались из стержня.
— Смотри! — сказала Ника, указывая пальцем на одну из вертолетных площадок. — Это та женщина, помнишь, которая разглядывала нас на орбитальной станции.
— Да, похожа. Вроде она.
— Да, точно она!
Колдунья стояла в центре одной из вертолетных площадок лицом к стержню, держа левую руку на мече в районе гарды. Из-за ее больших очков было непонятно, наблюдает ли она за Никой и Дагом или медитирует, закрыв глаза. Тем временем, Люка наблюдала за колдуньей из двери, принимая сложное тактическое решение: «Дождаться остальных или идти самой? Приказ был атаковать всем вместе, но есть ли в этом смысл? Если атаковать в одиночку, то какую тактику применять?..» Люка вспомнила легенду, которую прочитала в одной из древних книг. Одного катонийского командира, отступавшего с небольшим отрядом солдат, застал врасплох отряд противника превосходящей численности. Солдаты бросились убегать, и лишь их офицер не сдвинулся с места. Он обнажил меч и вышел один против целого строя. Окружив командира, враги атаковали со всех сторон, но тот уворачивался от их ударов, так что противники кололи и рубили друг друга, но никак не могли попасть в него. Командир внес неразбериху в ряды противника. Солдаты наталкивались друг на друга, спотыкались, а он порхал между ними, и все больше и больше изрезанных тел и отрубленных кистей падало на землю… В конце концов, они убили командира, но потеряли при этом больше половины бойцов. В схватке с мастером боя против нескольких противников, численное превосходство могло оказаться слабостью. Колдунья была таким мастером, и это все, что было известно Люке о ней.
Люка вышла на площадку с обнаженным мечем, и колдунья, обнажив свой, повернулась к ней лицом как будто только и ждала ее выхода. Люка подошла ближе, но колдунья не сдвинулась с места. Низким воем завывал ветер. Должно быть, колдунья смотрела Люке в глаза, которые не видела за маской, а Люка смотрела в скрытые очками глаза колдуньи. Между ними равнодушно плавно падал снег. Люка ходила кругами, медленно сжимая их вокруг колдуньи, и та постепенно принимала защитную стойку, не спуская глаз с юной ведьмы. Люка уже ясно видела губы колдуньи, которые не выражали не единой эмоции. Столь же безразличное лицо Люки было скрыто маской. Люка меняла стойки, то опускала, то поднимала меч, и хотя колдунья не совершала не единого ответного движения, своим ведьминым чутьем Люка ощущала, что скорее колдунья контролирует этот бой, чем наоборот. Люка бросилась в атаку, сделала ложное движение, отразила удар, совершила пируэт, еще удар, и, припав на колено, замерла. Колдунья, стоя к ней спиной, опустила меч. В следующее мгновение капли крови упали с клинка Люки, и колдунья, покачнувшись, рухнула в ту же секунду.
Люка встала, обернулась и, выставив меч перед собой, внезапно обнаружила, что его гарда повернута серебристой частью вверх, а золотой вниз, и это означало то, что меч переключен в «святой» режим. Едва ли в этом режиме можно было нанести человеку, а тем более магу, хоть сколько-нибудь серьезную рану, но колдунья, тем не менее, лежала недвижно. При помощи телекинеза, Люка подтащила меч колдуньи к себе и, не спуская с нее взгляда, резко отбросила его пяткой назад. Люка быстро переключила меч, но, подойдя ближе, вдруг почувствовала, что из тела колдуньи стремительно рассеивается магия, как если бы та была мертва. «Не может быть! — думала Люка, — Этого не может быть! Это какой-то фокус…» Ветер постепенно стихал. Смерч, окружавший здание, становился все шире и вскоре вовсе прекратился. Колдунья лежала лицом вниз, а из-под ее развязавшегося платка выдавался в сторону светлый локон. Влекомая любопытством Люка, осторожно подойдя, перевернула колдунью на спину, и в ту же секунду как будто молния пронзила юную ведьму. Только сейчас она смогла рассмотреть лицо колдуньи. Из-под разбитых очков виднелся тонкий, едва заметный, шрам на брови. Дрожащей рукой Люка сняла с колдуньи очки, и увидела лицо свой матери — Эды.
Люка отшатнулась от нее, встряхнула головой, оперлась на меч, попыталась встать, но не смогла, припала на колено, и тут же завалилась на спину. Дальше все было как в тумане: прибежавшие Маму, Дзубб и Кюлйн, стрекотание вертолета, голос Лея: «Берите ее! Заносите в вертолет!.. Ханорб, быстрей! Где ты ходишь!.. Помогите Хану…» Двое подхватили Люку под руки, говорили что-то на ухо то слева, то справа… Люка не понимала их слов. Все окружавшие ее звуки сливались в бесформенный бессмысленный шум. Каким-то образом она оказалась в вертолете, сидящей в самом углу салона. Кто-то начал снимать с нее маску. В следующее мгновение Люка увидела перед собой Зэна.
— Как ты? Не ранена? — спрашивал он.
«Откуда тут Зэн?.. — думала Люка. — Это какой-то бред. Этого не может быть. Этого всего не может быть… Должно быть, колдунья ранила меня, и я нахожусь в коме… Все это мне снится… Этого не может быть».
Зэна оттеснил в сторону Лей.
— Девочка моя, соберись. — Лей взял Люку за щеки. — Твоя мать жива. Я сам узнал об этом несколько минут назад. Ты должна помочь ей. Вместе мы справимся. Иди сюда.
Лей подвел Люку к лежавшему в центре салона телу Эды, вокруг которого уже сидел весь отряд ликвидаторов. Ханорб держала на руках голову Эды, применяя особое колдовство позволявшее замедлить необратимое разрушение мозговых тканей в случае остановки сердца; Шшйла из последних сил прощупывала при помощи магии рану, чтобы оценить повреждения; Кюлйн останавливал кровотечение; Маму сидел за Шшйлой и просто отдавал ей свою магию; Дзубб переключал короткий меч в «святой» режим.
— Люка, стимулируй выработку крови, — сказал Лей, садясь на колени перед Эдой. — Кюлйн, держи артерию. Шшйла, передохни пока. Зэн, колдуй просто исцеление.
Глядя на Эду, Зэн никак не мог отделаться от мыслей об их последнем расставании. Все сразу всплыло в памяти — их скандалы, ее оскорбления… Он закрыл глаза, чтобы начать медитацию, но воспоминания от этого становились только ярче.
— Зэн, ты мешаешь, — произнес Лей. — Отдавай лучше магию Люке. Шшйла, физраствор. Люка, колдуй исцеление.
Вертолет, тем временем, поднялся в воздух и летел в центральную больницу Цитадели, находившуюся в верхнем городе. Вертолет Джуты двигался следом.
— Соединяю артерию… — говорила Шшйла.
— Люка, адреналин… — произнес Лей.
— Готово, — сказала Шшйла и, опустив руки, откинулась назад.
— Теперь отдохни, — сказал Лей. — Ханорб, стимулируй мозг. Сейчас будем запускать сердце…
Около получаса восемь магов, применяя всю свою силу, боролись за жизнь Эды. Вертолет уже сел на крыше больницы, но дверь салона открылась только через несколько минут. Все это время у вертолета простояли двое крайне измотанных санитаров с носилками.
Первым вышел Зэн. Он вывел и уложил на носилки держащегося за грудь Лея.
— У него сердечный приступ, — встревожено произнес Зэн.
— Значит в кардиологию, — вялым голосом сказал санитар и потянулся к носилкам.
Эду вынес на руках пилот. Люка пошатываясь, вышла сама, а Шшйлу под руки вывели Кюлйн и Дзубб.
С вертолетом Джуты произошла заминка. Обе вертолетные площадки госпиталя были заняты, и ей пришлось приземляться на проезжую часть. Когда вертолет был еще в метре от земли, из него выпрыгнул Даг и побежал в госпиталь, а когда машина коснулась асфальта, Рэй присоединился к нему. Ника осталась с Марчи. Из-за сквозного ранения в живот он терял кровь. Ника ввела обезболивающее и препарат для остановки кровотечения, но это было единственным, что она могла сделать при помощи аптечки, которую забрала еще из шаттла.
