тупике.
Может быть, он сумеет уговорить Мэсси подождать? Обратится в Систему за новым камнем. Вторично все устроит. Новый алмаз? Этот стоил восемьсот тысяч долларов, включая огранку. Второй такой же он со скрипом, но потянет. Наверное, это лучший выход. Ему понадобятся помощь Системы, потом Вильденштейна – и долготерпение Мэсси, которым тот, кажется, не отличается.
Чессер отчаянно хватался за любую соломинку.
Вскоре он понял это и ощутил жалость к себе.
– Я могу шевелить ногами, – сообщила Марен. Говорить она, как видно, тоже могла.
Минуту спустя она совсем оправилась.
– Ты похож на статую, – засмеялась она.
Чессеру было не до смеха. Он ждал сочувствия. Он ударил бы ее, если бы мог шевельнуться. Марен вылезла из машины и сладко потянулась, словно только что посмотрела приятный сон.
Действие наркотика на Чессера тоже кончалось.
– Какие-то странные грабители, – сказала Марен.
– Это не грабители, – отозвался Чессер, радуясь, что снова может говорить.
– Ни кошелька моего не взяли, ни бумажника – ничего. – Заткнись! – крикнул Чессер. Так грубо он обращался к ней только раз: во время их единственной ссоры.
Марен подошла к нему и пригладила волосы у него на висках.
– Бедненький, – вздохнула она.
– Они забрали алмаз, – сказал он, еще не веря. Чессер решил, что они все равно поедут к Мэсси. Лучше прямо сказать ему ужасную, невероятную правду.
Теперь за руль села Марен. Один раз она на большой скорости взяла крутой поворот. На мгновение все четыре колеса оторвались от асфальта, потом опустились. Машину швырнуло вбок. Марен бросила взгляд на Чессера: что он на это скажет?
Какой-то части его души было безразлично, разобьются они или нет.
ГЛАВА 9
Мэсси председательствовал. Он сидел за столом времен Директории – похоже, настоящим; над головой у него висела старинная итальянская люстра, за спиной – большое живописное панно. На полированной поверхности стола лежали три небольших вещицы: золотое с малахитом пасхальное яйцо фирмы Фаберже, часы георгианской эпохи и «вечное» перо с монограммой Тиффани и цифрами: «1930».
Леди Болдинг расположилась в плюшевом кресле возле раскрытого окна и делала вид, будто происходящее в комнате интересует ее в той же мере, как и пейзаж за окном. В руке она вертела огромный ярко-розовый пион, то и дело поднося его к носу, так что махровая головка цветка почти закрывала ей лицо.
Марен рассеянно бродила по комнате, которая была задумана и обставлена как один из рабочих кабинетов Мэсси.
Пока Чессер пересказывал подробности ограбления на шоссе, глаза Мэсси не отрывались от его лица. Мэсси ни разу не отвел взгляда, не проронил ни слова и никак не выказал своих чувств. Чессеру оставалось только излагать все по порядку с начала до конца. Но когда он закончил, Мэсси по-прежнему молчал.
Чессер в смятении стал повторяться, и наконец Мэсси прервал его:
– Надеюсь, вы застраховали камень на случай кражи? – произнес он.
– Нет.
– Что, у нас больше не воруют? – нарочито наивно спросил Мэсси.
Чессер был вынужден признать ошибку. Единственным оправданием его было то, что ему не приходилось заключать крупных сделок. Ему и в голову не пришло застраховать алмаз. Все произошло так быстро и так легко.
– Ладно, а Система? – сказал Мэсси, – Что Система?
– Они не помогают в подобных ситуациях?
Чессер немного удивился, что Мэсси знает о существовании Системы. В отличие от большинства людей. Но он решил, что большой бизнес должен знать о большом бизнесе. Чессера отдавали в руки Системы. Теперь он видел, чем обернулась эта злополучная сделка. Но ему не хотелось посвящать Систему в такие дела. Он сказал Мэсси:
– Система тут ни при чем. Мэсси, казалось, не удивился.
– Итак, что вы намерены предпринять? – спросил он.
– Я выполню свои обязательства. Мэсси изумленно поднял брови.
– Но на это мне понадобится время, – добавил Чессер.
– Мы заключили договор на словах, – сказал Мэсси, – Но это не значит, что его можно нарушать.
– Я знаю.
– Я ссудил вам полтора миллиона долларов под честное слово. И что же? Где мой камень?
– Вы его получите.
– Когда?
