усевшись на полу по-турецки, погрузилась в чтение. Она всегда умудрялась найти что-нибудь поинтереснее алмазов. Чессер подумал, что напрасно ее не послушался. К черту амбиции. Он заметил, что леди Болдинг обрывает лепестки пиона один за другим и бросает себе на колени. Ему показалось, что у нее ярко-розовое лоно. Чессер скосил глаза, чтобы усилить это впечатление. Зрелище было куда приятнее стариковского затылка Мэсси.
Все так же отвернувшись Мэсси спросил:
– Как бы вы поступили на моем месте? Чессер честно ответил:
– Потребовал бы деньги или камень. Мэсси это понравилось.
Он повернулся к Чессеру с более добродушным видом.
– По правде сказать, мистер Чессер, я считаю вас жертвой обстоятельств. Чем больше я об этом размышляю, тем больше мне кажется, что вы заслуживаете лучшего. Надо по крайней мере попытаться вернуть алмаз.
Он задумчиво помолчал. Тронул указательным пальцем пасхальное яйцо на столе. Оно медленно закружилось, покачалось и замерло.
– В Лондоне есть одно хорошее сыскное агентство. Иногда я даю им поручения. Я с ними свяжусь. Поглядим, что получится. Во всяком случае, попытка не пытка.
Чессер был благодарен ему за поддержку.
– А пока, – продолжал Мэсси, – погостите с вашей Марен у меня. Отдохните немножко, а тем временем я узнаю побольше о нашем деле.
У Чессера не оставалось выбора.
– Я бы выкупалась, – сообщила Марен. Она явно слышала весь разговор, хотя и не подавала вида.
– Пойду посмотрю, приготовлены ли для вас комнаты, – сказала леди Болдинг.
Чессер обратил внимание, что она сказала «комнаты», во множественном числе.
– Отлично! – провозгласил Мэсси. Потом, повернувшись к Марен, сказал: – Вы купайтесь, а я погляжу.
Вокруг бассейна росли несколько огромных ив с поникшими, словно от тоски, ветвями. Он был выстроен отдельно от дома и окружен с трех сторон роскошными купальнями. Четырехугольная, ванна была отделана мозаичной плиткой из португальского камня, вроде ляпис-лазури, и за счет этого чистая и прозрачная голубизна воды казалась еще более манящей.
Уединившись в одной из купален, Чессер наткнулся на запас новых плавок. Он выбрал молодежную модель, очень открытую. И обругал себя. Ему хотелось разбить зеркало, потому что он видел там свое отражение. Из соседней купальни донесся смех. Марен и леди Болдинг.
Их веселость взбесила его. Снимая носки, он швырнул один в стену. Носок бесшумно упал на пол. Надо было кинуть ботинок.
Чессер вышел из купальни и увидел на краю бассейна Мэсси. Он сидел, как монарх в ожидании вассалов. У его ног расстилалась непотревоженная гладь. Мэсси махнул рукой, подзывая Чессера, но тот притворился, что не заметил, и пошел к противоположному краю бассейна.
Поверхность воды была неподвижна. Чессер тронул ее ногой – попробовать, холодная ли; потом махнул раза два, чтобы разбежались круги. Он обогнул бассейн и сел на бортике, болтая в воде ногами.
Из купальни снова раздался смех Марен. Чессер со зла вообразил, что там происходит что-то непристойное; потом, мучась раскаянием, заставлял себя в это поверить. Он чувствовал себя покинутым, брошенным наедине со своими страданиями и готовым утешиться, причиняя страдания другим. Даже Марен. Ему фантастически повезло с клиентом – а он прохлопал свою удачу. Из-за собственного разгильдяйства. Чессер задумался, как поступил бы на его месте Уайтмен. Сидел бы дома и подсчитывал прибыль, а ответственность за доставку алмаза взяла бы на себя Королевская почтовая служба. Чессер знал, почему он не отправил камень бандеролью. Из тщеславия. Ему хотелось самому вручить Мэсси этот прекрасный, безупречный бриллиант.
Лучше бы Мэсси нанял кого-нибудь другого. И вообще, с какой стати он выбрал для такой серьезной сделки именно Чессера? Почему не Уайтмена? Чессер не раз задумывался над этим. За неимением другого объяснения он решил, что Мэсси просто хотел помочь ему, растяпе. Но теперь Чессер усомнился. Он сознавал, что разгадка лежит глубже. Мэсси слишком легко отнесся к пропаже камня. Слишком быстро поверил Чессеру.
Из купальни вышла леди Болдинг. В белом бикини. Уверенной походкой направилась к ближнему шезлонгу и бросила туда солнечные очки. Леди Болдинг явно гордилась своим телом – и не без оснований. Она была идеально сложенна, подтянута, в каждом движении чувствовались сила и сноровка. Тугой живот, тонкая, мягко обрисованная талия. Леди Болдинг встряхнула головой, и длинные белокурые волосы рассыпались по плечам.
Чессер, все еще обозленный, наблюдал за ней с противоположного края бассейна, стараясь выискать недостатки. Их не было. Тут он вспомнил слова Марен об эротических пристрастиях леди Болдинг и стал думать об этом. Ему хотелось ослабить произведенное ею впечатление.
За ней вышла Марен. По сравнению с загорелой леди Болдинг, она была кремово-белая. Контраст подчеркивался черным бикини. Марен остановилась у бортика и кокетливо улыбнулась Чессеру. Он помахал в ответ. Она резко повернулась, и Чессер увидел, что у нее на трусиках сзади выкроена круглая дырочка размером с абрикос, выставлявшая на всеобщее обозрение небольшой участок правой ягодицы.
Чессер выдавил улыбку.
– И меня не забудьте! – крикнул Мэсси.
Noblesse oblige1, Марен повернулась и получила полное одобрение Мэсси.
Чессеру почудилось, что глаза старика щелкнули, как затвор фотоаппарата.
Тут подошла леди Болдинг. Они с Марен примерились и нырнули одновременно. Отличные прыжки: обе вошли в воду почти без брызг.
