– Совершенно верно. Но по завещанию Мигеля землю наследуешь ты, поскольку детей у вас не было. Но после того, как тебя похитили дикари, все были уверены, что тебя нет в живых, и землю унаследовал Франсиско.
– Конечно, мое возвращение причинило ему некоторые неудобства. Но я заверила его, что не собираюсь предъявлять права на ваши земли. Мне просто некуда больше идти.
Это признание далось Деборе с трудом. Она предлагала письменно отказаться от притязаний на земли, но дон Франсиско не согласился, ссылаясь на то, что на земли Веласкесов тогда смогут претендовать граждане США.
– Ты останешься здесь, – сказал он, – тогда никто не сможет претендовать на наши земли.
Возражать ему было бесполезно, и Дебора промолчала.
Она со вздохом взглянула на тетушку Долорес:
– Почему бы ему не жениться на американке? Это решило бы все проблемы.
Тетушка Долорес закусила губу и отвела глаза.
– Он говорит, что американские женщины недостаточно аристократичны.
– Как же в таком случае он женил на мне своего племянника! – парировала Дебора.
Долорес не поднимала глаз.
– Это не он придумал, а отец Мигеля, мой старший брат. Покойный Луис не испытывал такого… отвращения… к американцам.
– Отвращения? – Джудит расхохоталась. – Дон Франсиско часто смотрит на меня не с отвращением. Вы уверены, что ваш брат думает именно так?
Долорес покраснела.
– Если он и ощущает что-то, то это невольное влечение. Он не стал бы оказывать тебе высокую честь, предлагая выйти за него замуж, дорогуша, – промямлила она.
Было ясно, что она хочет сказать. Ошеломленные Дебора и Джудит замолчали.
Зак прислонился к столбику, поддерживавшему крышу. Было жарко. От земли шел пар, искажая окружающий пейзаж. У Даймонда было двести восемьдесят шесть тысяч акров, но он продолжал скупать земли. Он занимался разведением скота, на него работали больше двухсот работников и небольшая армия из двадцати профессиональных стрелков. Он приехал в Техас двенадцать лет назад и купил у правительства ранчо, которое до изменения границы США принадлежало испанской семье. Даймонд хвастался, что скоро будет владеть всем западным Техасом. Зак верил ему. За два месяца, которые Зак проработал на ранчо, три семьи продали Даймонду землю. И только одна за приличную сумму. Две другие отдали, чтобы выжить. У них на земле неожиданно пересохли источники воды, колодцы стали плохими. Скот вымер. Даймонд предложил сделку и от троих получил тринадцать тысяч акров – деньги совсем небольшие.
Теперь клеймо «Дабл-Ди» красовалось на крестцах более двадцати тысяч прекрасных быков. Имея примерно семь акров пастбища на прокорм каждого животного, Даймонд держал скот на открытом воздухе. Последние облавы обнаружили множество недовольных, когда чужой скот имел клеймо «Дабл-Ди».
– Скот ест мою траву – значит, он мой, – сказал однажды Даймонд разъяренному владельцу ранчо.
Когда владелец увидел за спиной у Даймонда вооруженных людей, он оставил своих коров.
– Вы действительно считаете этих быков своими? – поинтересовался Зак, когда владелец ранчо уехал, а Даймонд рассмеялся ему вслед.
– Да. Теперь, когда на них мое клеймо, они мои. Зак пожал плечами. Это его не касалось. Жизнь с команчами приучила его к мысли, что животные должны кормить всех людей. Если мужчина хороший охотник, его семья сытно ест. Если плохой, – семья голодает. Собственности на землю или скот у команчей не было. Поэтому не возникали споры. Он заметил, что к нему направляется Даймонд. С того дня, как он заподозрил, что между ним и Деборой что-то произошло, он изменил свое отношение к Заку. Даже смотрел на него по-другому.
Зак бросил сигарету и ждал.
– Такая жара, что можно плавить железо, – сказал Даймонд, поднимаясь на крыльцо.
– Ага.
– Что-то ты неразговорчивый, а? – Он говорил серьезно, не улыбался.
– Мне нечего сказать.
Он снова прислонился к столбику.
– Говорите, я слушаю.
– Значит, тебе нечего сказать? – проворчал Даймонд. – Не пойми меня превратно. Но некоторые ребята нервничают из-за тебя.
Зак продолжал хранить молчание. Он чувствовал, что Даймонд ходит вокруг да около. В загоне рядом с ними храпела и перебирала ногами лошадь, Зак видел тени на стене – там находился кто-то из работников. Он явно подслушивал у открытого окна.
– Послушай, Баннинг, – произнес наконец Даймонд. – Говорят, ты сломал руку Чарлу Раймонду. Это правда?
– Да.
– Почему, черт побери?
– Раймонд болтает лишнее. Я преподал ему урок хороших манер.
Карие глаза Даймонда гневно сверкнули.
