Глава 22
Дул резкий ветер. Зак остановился у дворика, где за плетеной изгородью стояло несколько коз. Аккуратный каркасный дом находился за хлопковым полем. Женщина развешивала белье на кустах, ее юбка трепетала на ветру. Он хотел войти без предупреждения, но подумал, что его вид испугает ее.
Однако выбора у него не было, и, поколебавшись, он направился к ней, на ходу придумывая какое-то объяснение, прежде чем она закричит, а ее муж прибежит с винтовкой.
– Простите, мэм, – произнес он, приблизившись к ней.
Она взглянула на него и потянулась за винтовкой, стоявшей в кустах. Подняла ее и направила на него прежде, чем он поднял руки достаточно высоко, чтобы она заметила, что он безоружен.
– Вы кто? Что вам нужно? – требовательно спросила она.
В ее спокойных зеленых глазах не было страха. Только удивление. И еще любопытство.
– Я голоден, – медленно произнес он. Голос у него был хриплым от долгого молчания, горло саднило. – Дайте мне поесть!
Она не опустила винтовку, спокойно рассматривая его.
В животе у него заурчало, когда ветер принес аппетитный запах жареного мяса. Именно этот запах и привел его в этот дом. И надежда на помощь. Он был, еще очень слаб и не мог преодолеть все еще мучившую его боль. Целых три дня он спускался с холмов.
Его шатало из стороны в сторону. Он едва держался на ногах. Женщина не отводила от него глаз.
В полном изнеможении Зак опустился на землю. Женщина убрала винтовку. Баннинг услышал грохот медленно поворачивавшихся колес ветряной мельницы и тихий звон цепи. Козы мололи зерно и блеяли.
– Мэм, – произнес он, – я не причиню вам вреда. Мне просто надо немного поесть и напиться воды… – Он умолк, не в силах вымолвить еще хоть слово.
Женщина шагнула к нему.
– Попытаетесь выкинуть какой-нибудь трюк, мистер, я вам всажу пулю между глаз. – Она говорила тихо, но решительно.
Он хотел заверить ее, что у него просто нет сил на трюки, но не смог, только кивнул один раз, и винтовка опустилась до земли. Он стоял на коленях под солнцем и ветром, его руки были прижаты к бедрам. Он ждал, пока она подойдет к дому, все время, оглядываясь, как будто ожидая, что он бросится за ней. Если бы он не устал так сильно, он бы рассмеялся. Никогда в своей жизни он не был таким беспомощным, а в этом ощущении не было ничего хорошего.
Он лежал на коленях в грязи и выпрашивал еду. Это было унизительно.
Она вернулась. Он учуял запах еды, исходивший от миски, которую она несла, и поднял голову.
– Вот, – сказала она, – я принесла вам тушеного мяса. Идите, поешьте в тени, там не так жарко.
Зак заметил столик, установленный под карликовым дубом, с трудом поднялся, сделал шаг и отмахнулся, когда она протянула ему руку.
– Я доберусь, – пробормотал он. Зак был слишком горд, чтобы опереться на ее руку. Достаточно и того, что он выпрашивает еду.
Когда он сел, женщина поставила перед ним миску с тушеным мясом и ушла.
Вскоре она принесла хлеб и тушеные яблоки, а также миску тушеного мяса для себя. Он жевал медленно, запивая еду холодной чистой водой.
– Спасибо, – сказал он, когда миска его опустела. У него не было слов, чтобы выразить женщине свою благодарность. Понимает ли она, что спасла ему жизнь в прямом смысле этого слова.
– Пожалуйста. – Она улыбнулась и заложила прядь темно-русых волос за ухо. – Меня зовут Салли Мартин.
Он заколебался. В некоторых местах было хорошо известно имя Зака Баннинга. Имя «Ястреб» может напугать ее. Он отвернулся.
– Моя матушка назвала меня Закари, но все называют Заком.
– Что ж, Зак, вы выглядите очень усталым. Если хотите, я могу предложить вам соломенный тюфяк в моем сарае и хороший завтрак утром.
Он снова взглянул на нее:
– Мне нечем вам заплатить.
– Я не прошу оплаты. Я предлагаю. Вы можете согласиться или нет, как хотите.
Она встала и неторопливо убрала со столика посуду. Салли была крепкой женщиной с умелыми руками и стройным телом.
– Что скажет на это ваш муж? – спросил он.
Она замерла, положив руку поверх пустого подноса, липкого от густого сока тушеных яблок.
– Ничего. Он умер.
– Мне жаль.
Она посмотрела ему в глаза. Взгляд у нее был открытый, прямой.
– Мне тоже. Он был хорошим человеком, и мне его не хватает.
