– И не буди его, чтобы снять плащ или сапоги. Пусть спит. Понятно?
– Да, сэр.
Престон ясно представлял себе натянутое выражение лица Келсо. Спать одетым, да еще в грязной, заляпанной неизвестно чем одежде!
Кто-то набросил на него одеяло. Он уловил аромат духов Анны, ощутил ее легкие касания. Она поцеловала его в лоб и шепнула пожелание спокойной ночи. Забавно. Он не почувствовал ничего, кроме простой благодарности. Как будто его поцеловала сестра.
Он слышал, как Келсо – судя по звуку шагов, это был именно он – закрывает шторы, гасит огонь в к камине, тушит свет.
Когда все ушли, а дверь закрылась, Престон встал и снял плащ и сапоги. Он не стал зажигать свет. Ему хватало слабого огня тлеющих в камине углей. Он ждал, когда в доме все затихнет. Приоткрыл на несколько дюймов дверь и стал прислушиваться.
Мэтти со вздохом перевернула последнюю страницу книги. Ей не хотелось вставать с удобного кресла. Она притворилась спящей, чтобы избавиться от Эдит и Анны. Не хотелось ей спать – нечего было и пытаться. Бодрствуя, она могла отогнать страшные воспоминания. Закрыть глаза означало дать волю кошмару.
Она потерла глаза. Часы, принадлежавшие когда-то ее матери, показывали половину третьего. Эти часы проделали вместе с ней долгий путь из Теннесси…
Мэтти решила взглянуть на детей. Спустила ноги на пол и надела домашние туфли. Заодно можно взять новую книгу. И выпить чего-нибудь согревающего. В ее маленьком домишке теплое молоко было всегда под рукой. Далекий милый дом! Там ей никогда не бывало страшно, несмотря на то что от ближайших соседей отделяли многие мили пути. В этом огромном доме было полно людей. Слуги прибежали бы по первому зову даже среди ночи. А она боялась заснуть.
Уомсли не причинил ей физического вреда. Но морально… В ее тихий мирок ворвалось зло. Ее душа лишилась покоя. Она не могла не вспоминать Уомсли. Анна уверяла, что он арестован. Вдруг ему удалось сбежать? Что, если он вернется?
Мэтти содрогнулась.
Она чувствовала себя в безопасности, только когда рядом был Престон.
Где он сейчас? За окном виднелся сад, за ним – пустынная улица. Что он делает? Спит? Играет в карты? Танцует?
Вздохнув, она натянула халат. Завтра ей предстоит хлопотный день. И слава Богу. У нее не будет времени думать о том, что произошло. Придет ли Престон на ее праздник? Она не успела его пригласить. Не до того было.
Мэтти взяла свечу. Она проверит, как там дети, а потом спустится на кухню. Может, добавить в молоко несколько капель опиумной настойки? Эдит на всякий случай оставила бутылочку на ее ночном столике.
Она медленно пила молоко, направляясь в библиотеку. Нужно взять новую книгу. Мэтти поставила чашку на столик и скользнула в приоткрытую дверь. В углу дивана спал Престон. Одна рука за спиной, ноги закрыты одеялом. Мэтти шагнула в комнату, осторожно прикрыв дверь, чтобы его не разбудить.
Ноги в мягких туфлях ступали совсем бесшумно. Даже во сне он выглядел измученным и несчастным. Лоб нахмурен, как будто его тоже терзали кошмары. Мэтти поставила свечу и поправила одеяло. Вдруг, неожиданно для себя самой, она присела на диван и прижалась к нему, натянув одеяло на них обоих. Он обнял ее.
– Почему так долго?
Мэтти попыталась вскочить, но он держал крепко.
– Я думала, вы спите. Я не хотела…
– Просто закрыл глаза. – Он дотронулся до ее подбородка. – А вам удалось поспать?
Она склонила голову:
– Конечно.
– Правда?
– Почти.
Она касалась губами его груди.
– Совсем нет?
Она кивнула и потерлась щекой о его рубашку.
– Его лицо стоит у меня перед глазами. Не могу понять, чем я привлекла его внимание. Что я ему сделала?
– Вы ничего не сделали. – Он приподнял ее лицо и заглянул ей в глаза. – Это он виноват. Не вы.
– Но почему я?
Он должен сказать ей правду. Она заслуживает того, чтобы знать.
– Ваше имя. Вы внучка герцога Норбундшира.
– Если родственники герцогов часто подвергаются такой опасности, я рада, что скоро все закончится. Я буду очень счастлива снова стать просто Мэтти Максвелл. Вот тогда я, может быть, смогу спокойно заснуть.
Престон провел пальцем по темному полукружию ее глазницы.
