– Я так и думала.
Мэтти быстро соскочила на пол и пошла к двери. Он догнал ее и обнял, повернув лицом к себе. Она затихла.
– Посмотрите на меня. – Она покачала головой:
– Мне не нужна ваша жалость. Престон обнял ладонями ее лицо.
– Очень трудно быть осторожным. Потому что на самом деле я хотел вот этого…
Он страстно поцеловал Мэтти.
Больше он не станет себя сдерживать. Мэтти отвечала с не меньшим пылом. Встав на цыпочки, она обхватила его руками за шею. В ней кипела страсть – и он чувствовал ее вкус. Ее желание. Ее любовь.
Он положил ладони на ее ягодицы и прижал ее к себе еще крепче. Она потерлась о него бедрами. Он слышал стон – его или ее? Обоим стало все ясно без слов. Язык страсти, язык их тел – только это имело значение.
Мешала одежда. Они были как одержимые. Не отрываясь от губ Мэтти, он разорвал завязки ее ночной сорочки. Она рывком сдернула с него рубашку. Он пил ее поцелуй, как измученный жаждой путник в пустыне припадает к источнику в оазисе. Соприкосновение их тел было восхитительно. Но этого мало. Престон подхватил ее на руки.
Мэтти хотела бы так много сказать ему! Как чудесно было то, что она чувствует. Как прекрасны его прикосновения. Но мысли путались, речь выходила бессвязной.
– Да, да…
Это было самое лучшее, что она могла сказать.
Престон отнес ее на диван, наступая на разбросанную по полу одежду. Мэтти получила минуту передышки. Она шепнула:
– Нет.
Ее руки обнимали его за шею. Он остановился.
– Здесь мало места. Мы могли бы пойти наверх, ко мне.
Престон покачал головой:
– Я не выдержу так долго.
Он схватил одеяло и принялся расстилать его поверх мягкого шерстяного ковра перед камином. Она смотрела, как перекатываются мышцы его спины, не в силах оторвать взгляд от этого восхитительного зрелища. Престон поворошил угли в камине. Золотистые блики заплясали на его коже, подчеркивая рельеф мускулов. Он посмотрел ей в лицо.
– Ты такая красивая…
– Я знаю, как я выгляжу.
Мэтти обхватила руками свою талию. Никогда она не считала себя красавицей. Слишком крупный нос. Слишком редкие и тонкие брови. Широкие бедра. Полная талия. Ноги слишком коротки… и так далее.
– Ты само совершенство. – Престон подошел к ней и взял ее за руки. – Не надо стесняться. Мне нравится смотреть на тебя.
– Престон, пожалуйста…
– Твоя кожа – как тончайший фарфор, гладкая, шелковистая. И теплая. А там, где загар, твоя кожа напоминает золотистый мед.
– Просто я ненавижу шляпы…
– Замолчи. Дай сказать. Я хочу попробовать этот мед. Я хочу целовать тебя там, где тебя касалось солнце. И там, куда оно не забралось. Я обожаю молоко с медом.
Он подтолкнул ее вперед, на одеяло.
– Ты прекрасна. Прекрасны твое лицо и тело. Прекрасна твоя душа – она озаряет тебя неземным светом. Этот свет – мое солнце. Твое тепло как воздух для меня. Улыбка – ласковая вода. Я не поэт…
– У тебя чертовски хорошо получается.
Мэтти улыбалась. Он заставил ее почувствовать себя восхитительной! Он засмеялся:
– Будь я поэтом, я бы написал сонет в честь каждого уголка твоего тела. Я обожаю твое тело! Ты бы читала сонеты, а я бы целовал то местечко, о котором ты читаешь. Чтобы ты знала – это не просто слова.
Она приподняла бровь:
– И что тебе так нравится в моем теле?
Он шагнул к ней.
– Твои локти…
Престон накрыл ее локти ладонями.
– Локти?
Он сошел с ума?
– Их так часто недооценивают.
