просто правила приличия.
Оттолкнув дворецкого, Престон ворвался в фойе. Старик дворецкий отступил, вцепившись в дверную ручку. Престон повернулся, сбросил мокрый плащ и шляпу и протянул их дворецкому. Тот, казалось, ничего не замечал, уставившись куда-то поверх плеча Престона.
– Ничего страшного, Стэнфорд. Я приму лорда Батерса.
Престон сразу узнал этот вкрадчивый голос. Дворецкий поклонился и подхватил плащ и шляпу гостя. Престон бросил на ходу:
– Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы одежду просушили и вычистили. Привет, Уомсли! Никак не ожидал тебя здесь встретить. Что, в Лондоне закрыли все притоны?
Уомсли обратился к дворецкому, сделав вид, что не слышит ехидных замечаний Престона:
– Займитесь этим поскорее. Лорд Батерс не задержится надолго. – Он взмахнул рукой, отпуская слугу. – И принесите чай в библиотеку.
Пропустив гостя вперед, Уомсли продолжил:
– Про Лондон я ничего не знаю. Я бросил свои старые привычки…
Они направлялись в правое крыло дома.
– У лондонских потаскух, должно быть, траур.
– Я посвятил себя герцогу. Я хочу скрасить ему последние дни, насколько сумею.
Лицо Уомсли приняло ханжеское выражение.
– Я здесь, чтобы повидать его светлость.
– Догадываюсь. Мой дядя неважно себя чувствует и не принимает незваных гостей.
– Он тебе не дядя.
– Брат моей бабки, дядя в третьем поколении. Не сразу выговоришь.
Он указал Престону на одно из неудобных кресел, покрытых черными чехлами из конского волоса.
– Называй как хочешь – дело не в этом.
Другими словами, Уомсли – наследник титула. Только это и имело значение. Престон выбрал другое кресло, покрытое коричневым бархатом, поближе к скудному огню.
– Стэнфорд даже не отнес герцогу мою визитку.
– Почему ты так решил?
– Может быть, он чемпион по бегу? Даже если это и так, в чем я сильно сомневаюсь, вряд ли он мог так быстро добраться до покоев герцога и вернуться обратно.
– А кто тебе сказал, что герцог у себя?
– Дворецкий сказал, герцог плохо себя чувствует.
– Стэнфорд просто не хотел ходить туда-сюда лишний раз. Он ведь знал, каков будет ответ. Все слуги знают, что герцог при смерти. Он принимает только близких ему людей. Старика утомляют даже эти визиты. Я бы их тоже запретил, будь это в моих силах.
Престон старался сохранить невозмутимое выражение лица, хотя его так и подмывало высказаться – ведь именно Уомсли решил, что ему незачем встречаться с Норбундширом.
Появился дворецкий. Чай был жидкий, но по крайней мере горячий.
– Вот что я тебе скажу. Я сам отнесу твою визитную карточку дяде, пока ты пьешь чай.
Престон протянул ему визитку, и Уомсли выскользнул за дверь.
Прошла долгая минута, прежде чем из дальнего угла библиотеки послышался голос:
– Вам ведь не удастся повидать герцога, вы это знаете. Этого сидящего поодаль человека Престон заметил сразу, как только вошел. Уомсли почему-то не представил его гостю и не говорил с ним.
– Я это сразу понял.
Мужчина наклонился вперед:
– Тогда почему…
– Так я могу выпить чаю без докучливого внимания Уомсли.
Мужчина откинулся в кресле. Престон закончил фразу:
– И еще я могу поговорить с вами. Кто вы? Как вас зовут?
– Коллинз. Джеймс Артур Коллинз. Я поверенный в делах герцога вот уже шесть месяцев, с тех пор как умер мой отец. Я хожу сюда две недели, каждый день, а этот племянник – или кто он там – не разрешает мне повидаться с герцогом. Не нравится мне Уомсли. Я просто его боюсь.
Мужчина встал и уселся у камина напротив Престона. Как ни странно, он был уже далеко не молод. Сколько же лет было его отцу? Бледное лицо, рыхлая фигура. Очевидно, Коллинз проводил много времени за книгами.
– Сэр, у меня весьма срочное дело к герцогу. Не могли бы вы помочь мне?
– Какого рода дело?
