швырнуло назад — он почувствовал такую боль в шее, как будто в нее вонзили раскаленное лезвие.
Джерри закричал и инстинктивно схватился за шею. Как только он отпустил руль, находившаяся сзади машина снова протаранила его автомобиль. Пикап с грохотом врезался в шаткие перила, дерево треснуло и разлетелось на кусочки. На какое-то мгновение маленький фургон словно повис в воздухе, а затем рухнул в клубящуюся темную воду. Через пару секунд бурное течение реки уже билось в лобовое стекло.
Издав хриплый крик, Джерри нашарил застежку ремня безопасности. Она со щелчком расстегнулась, и он ощутил себя свободным. Нащупав в темноте дверную ручку, он стал отчаянно дергать за нее и тут вдруг вспомнил, что, когда двигатель работал, двери запирались автоматически. Черт!
Джерри почувствовал, что вода уже доходит ему до колен. Он поднял ноги и стал бить ими в лобовое стекло со всей силы, пока на нем не появились трещины. Но окончательно стекло разбилось только под напором воды, потоки которой хлынули внутрь, мгновенно заполнив кабину.
Джерри задержал дыхание, понимая, однако, что его жизни пришел конец. Смерть, которую ему столько раз чудом удавалось обмануть, наконец настигла его.
Он был уже на пути к Создателю. Вернее, едва знакомый ему человек отправил его туда.
И последними ощущениями Джерри Уорда стали гнев и недоумение.
За что?
Глава 9
Лето 1992 г.
— Ты злишься… — Дин явно не задавал вопрос, а утверждал.
Кэт продолжала неотрывно смотреть сквозь лобовое стекло его «ягуара».
— Как ты догадался?
— За последние двадцать минут ты не сказала ни слова.
— Это потому, что за меня говоришь ты. Ты снова едва не огласил нашу помолвку.
— Кэт, я всего лишь поддерживал застольную беседу с сидящей возле меня женщиной.
— Которая потом прижала меня к стене в туалетной комнате и умоляла поведать ей детали нашей предстоящей свадьбы. — Кэт резко повернулась к нему. — Должно быть, ты дал ей понять, что это произойдет очень скоро. Самое смешное, что мы не собираемся пожениться.
— Да нет же, собираемся.
Кэт могла бы возразить, но «ягуар» уже сделал крутой поворот и выехал на дорожку, ведущую к его дому. Дин посигналил, и экономка открыла парадную дверь, приветствуя их. Кэт улыбнулась ей, поздоровалась и вошла в вестибюль, завершавшийся куполообразным потолком. Она чувствовала себя не в своей тарелке, когда вокруг нее суетились слуги. Дин же принимал их услуги как должное.
Теперь Кэт уже жалела, что согласилась провести ночь в его доме. Она сделала это только потому, что прием обещал быть долгим и возвращаться в Малибу было уже поздновато, так как рано утром надо было отправляться на студию.
Она приняла решение: если их, как она опасалась, назревающий спор разгорится, она позвонит в «Белэйр» и попросит их прислать за ней машину. Кэт направилась в кабинет, предпочитая его всем остальным комнатам дома, поскольку он был самым уютным и наименее официальным.
— Хочешь чего-нибудь выпить? — спросил Дин, входя следом за ней.
— Нет, благодарю.
— Перекусить? Я заметил, что ты мало ела за ужином. Ты была слишком занята разговором с Биллом Уэбстером.
Кэт предпочла оставить его замечание без внимания. Со времени той первой встречи она и техасский телемагнат несколько раз сталкивались на торжественных и неофициальных приемах телевизионной элиты. Дин не правильно интерпретировал ее интерес к этому человеку.
— Нет, спасибо, я не голодна.
— Хочешь, я скажу Селесте, чтобы она что-нибудь тебе приготовила?
— Не стоит ее беспокоить.
— За беспокойство я ей хорошо плачу. Чего бы ты хотела?
— Ничего! — Кэт сразу же пожалела о своем резком тоне и сделала глубокий вдох, чтобы охладить гнев. — Не надо меня опекать, Дин. Если бы я хотела есть, я бы так и сказала.
Дин на минуту вышел из кабинета, чтобы отпустить на ночь экономку. Когда он вновь присоединился к Кэт, она стояла у окна спиной к нему, глядя на расстилавшийся внизу ухоженный сад. Она слышала, как он вошел, но не обернулась.
Дин мягко положил руки ей на плечи.
— Прости. Я не предполагал, что брошенное вскользь замечание может повлечь за собой такую шумиху. Почему бы нам просто не пожениться и не избавить друг друга от этого надоевшего спора?
— Едва ли это достаточная причина для свадьбы.
— Кэт! — Он сильно сжал ее плечи и повернул лицом к себе. — Я хочу жениться на тебе по другой причине.
Они могли разговаривать о чем угодно: о погоде, пломбире с глазурью или национальном долге, но разговор всегда возвращался именно к этому. Кэт плотно зажмурила глаза.
— Дин, мне не хотелось бы сейчас все это снова пережевывать.
— Я был достаточно терпелив, Кэт.
— Я знаю.
— Наша свадьба не обязательно должна быть событием для прессы. Мы можем полететь в Мехико или Вегас и покончить с этим раньше, чем пронюхает какой-нибудь репортер.
— Не в этом дело.
— Тогда в чем? — настаивал он. — Не можешь же ты всерьез утверждать, что не хочешь оставлять свой дом в Малибу или что боишься потерять свою независимость? Эти доводы я уже слышал. Если ты опять не дашь мне положительного ответа, тебе придется придумать более веские возражения.
— Со дня операции прошло всего полтора года, — тихо сказала она.
— И что из этого?
— А то, что ты можешь оказаться женатым на женщине, которая будет вынуждена проводить немалую часть своей жизни, да и твоей тоже, в палате для сердечников.
— У тебя не было ни одного случая отторжения тканей. — Он поднял вверх указательный палец. — Ни одного, Кэт.
— Но нет никакой гарантии, что это не случится впредь. Некоторые реципиенты живут с новыми сердцами по много лет, а затем вдруг — бац! Без всякой причины начинается отторжение.
— А некоторые умирают по причинам, абсолютно не связанным с их сердцем. В сущности, у тебя есть шанс — один на миллион — умереть от удара молнии.
— Я серьезно.
— И я. — Его голос смягчился. — Кэт, многие люди с пересаженным сердцем прожили по двадцать и более лет без каких-либо намеков на отторжение. Эти пациенты получили сердца, когда операция еще была экспериментальной. С тех пор наука шагнула далеко вперед. У тебя есть отличная возможность прожить больше отпущенного тебе срока.
— И каждый день этой так называемой «нормальной» жизни ты будешь снимать мои основные показания. Он был в явном замешательстве.
— Сначала я была твоей пациенткой, Дин, и лишь затем стала твоим другом и любовницей. Я думаю, ты всегда будешь смотреть на меня как на пациентку.
— Это не так, — твердо заявил он.
Но Кэт знала, что не ошиблась. Дин окутывал ее заботой, не давая забыть, что когда-то она была очень слабой. Он до сих пор обращался с ней крайне осторожно, даже в постели, когда они занимались
