тобой ночь значит для меня больше, чем для тебя?! Что дало тебе право утверждать, что я рассчитывала на «какие-либо долговременные взаимоотношения» с тобой?!
— Я никогда не говорил…
— Господи, да по части самомнения ты можешь давать уроки голливудским любовникам. Никогда не встречала человека, более поглощенного самим собой, чем ты. Держи свою незаконченную книгу под замком, как будто это национальное достояние, — с издевкой проговорила она. — Если бы твой член умел увеличиваться до размеров твоего самомнения, это действительно было бы нечто особенное.
— Очень смешно.
— Вовсе не смешно. Очень грустно. Теряя терпение. Алекс перебил ее:
— Я просто не хотел, чтобы ты ждала от меня чего-то, что я не могу дать.
— В таком случае ты уже добился этого, потому что я совсем ничего от тебя не жду, даже меньше, чем ничего. У нас был роман на одну ночь. Наши железы внутренней секреции прекрасно отреагировали друг на друга. Вот и все.
— Собачья чушь, — с жаром возразил Алекс.
— Ты снял с себя напряжение. Я — с себя.
— И не один раз.
Последнее замечание привело Кэт в ярость.
— Каждый из нас получил от другого то, что хотел. Вот и весь сказ.
— Ты несешь заведомую чушь и знаешь это так же, как и я! — прокричал Алекс. — Если бы все это ничего не значило, я не стоял бы здесь, пытаясь объяснить тебе свои проблемы, а ты не кипела бы от негодования.
— Обычно ты ведь просто спишь с женщиной и уходишь восвояси не прощаясь, не так ли?
— Да.
Кэт нарочито часто захлопала ресницами, приложив обе руки к сердцу.
— О, мистер Пирс, для меня такая честь, что вы обо мне побеспокоились. Такая честь. — Она умышленно растягивала гласные, пародируя какую-нибудь южную красотку.
— Кэт, прекрати, пожалуйста.
— Алекс, иди к черту!
Он не знал, как ее убедить, и от бессилия мог только испепелять ее взглядом и беззвучно ругаться. Немного собравшись с силами, он вновь заговорил:
— Мы сейчас не выясняли бы отношения, если бы… если бы…
— Перестань заикаться и говори прямо. С дипломатией ты немного опоздал. Если бы что?
Алекс подошел к ней ближе, еще ближе, пока не навис над ней всем телом. Понизив голос до сладострастного шепота, он проговорил:
— Если бы наша ночь не была столь фантрахнутостично хороша.
Сердце Кэт уже и так сильно колотилось от гнева, а от этих слов и их интонации оно еще и затрепетало от проснувшегося желания. Ей одновременно хотелось и нежно к нему прильнуть, и выцарапать ему глаза.
— У тебя действительно неадекватно высокое представление о собственной персоне, не так ли? — спросила Кэт, отодвигаясь от него как можно дальше. Отойдя на безопасное расстояние, она снова повернулась к нему. — Ты что думаешь, от твоих пошлостей я сразу сомлею? Кем ты себя возомнил, одним из героев твоих грязных книжонок?
Алекс стукнул себя кулаком по ладони.
— Господи Иисусе, видимо, Арни был не прав.
— Твой литературный агент? А он-то здесь при чем?
— Он посоветовал мне все честно рассказать, выложить на стол все свои карты. Он считал, что это лучший способ решить проблему.
— Ты разговаривал со своим агентом о том, как «решить» проблему со мной?! — Голос Кэт поднялся до визгливой ноты, в нем смешались ярость и недоумение. — Так вот, мистер Пирс, вы можете считать свою «проблему» решенной. Я даже произнесу за вас вашу прощальную речь.
Выставив вперед указательный палец и целясь им в грудь Алексу, Кэт четко выговаривала каждое слово:
— Не звони мне. Не приходи ко мне в дом. Не пытайся меня увидеть или связаться со мной. Ты самодовольный глупец. Ты не стоишь и десятой доли того, что о себе воображаешь. Я не желаю больше тебя видеть. — Она глубоко вздохнула перед тем, как сделать последний выпад:
— Ты меня понял, сукин ты сын?
Глава 29
Было время прилива, но Кэт сидела довольно далеко от пенящейся воды. Подбородком она уперлась в согнутые колени, обхватив руками стройные ноги. Глаза ее были устремлены на горизонт, за которым уже село солнце, устроив предварительно целый спектакль — битву света и тени. Небо все еще светилось багрянцем, притом, постепенно уступавшим место синим и фиолетовым оттенкам.
Почувствовав чье-то присутствие, Кэт обернулась и была невероятно удивлена, увидев подходящего к ней Дина. Он опустился на песок рядом с ней.
— Как ты узнал что я здесь?
— Сегодня днем я звонил тебе в офис в Сан-Антонио. Твой помощник объяснил мне, что ты взяла отпуск на несколько дней и улетела в Малибу. Ты что, собиралась приехать и уехать, даже ничего мне не сказав?
— Да, — призналась она. — Мы расстались не самыми добрыми друзьями.
У него был опечаленный вид.
— Собственно говоря, я звонил тебе сегодня, чтобы извиниться. В ту ночь у тебя дома я вел себя как круглый идиот.
— Дело прошлое. Забудь об этом.
Кэт не смотрела в его сторону, но почувствовала, что он разглядывает ее профиль. Дин немного помолчал, затем сказал:
— Прости, что я так говорю, но ты выглядишь хуже, чем раньше. Говоря откровенно, краше в гроб кладут.
— Ну, спасибо за комплимент.
— Что он с тобой сделал?
— Кто? — Услышав в ответ молчание, Кэт обернулась к нему. Он явно обиделся на нее за то, что она притворялась непонятливой. Она вновь перевела взгляд на волны. — Я переспала с ним.
— Об этом я догадался. Так в чем же дело? У него где-то есть другая женщина?
— Говорит, что нет. Да я и сама не замечала ничего подобного.
— У него темное прошлое?
— Да, он назвал это «мусором», но не объяснил, что имеет в виду. Думаю, это что-то, связанное с его уходом в отставку из полиции. Одним словом, он ухаживал за мной, чтобы я стала его любовницей. Ему нужен только секс для удовольствия.
— И после этого тебя все еще тянет к нему? Правдолюбка Кэт всегда говорила правду, как бы жестока она ни была, даже по отношению к ее чувству собственного достоинства.
— Я солгала бы, если бы сказала, что нет.
— Понятно. — Дин решил сделать следующий шаг. — Ты в него влюблена?
У нее вырвался крик, как будто ей укололи палец, и она уткнулась лбом в колени.
Дин продолжал:
— Я расцениваю твою реакцию как утвердительный ответ. А он знает?
— О Господи, конечно, нет. Я думаю, что неплохо разыграла прощальную сцену. Я хорошенько перемыла ему косточки и выгнала из своего дома. Я даже угрожала, что разобью об него спою любимую
