Сын соперника

Избранная посмотрела на девушку, месившую тесто. По своей фигуре, росту и сложению она походила на Квенион. Не совсем, конечно, но что-то в ней было.

— Отправь ее наверх с подносом, — приказала она поварихе, указывая на служанку.

Сайвад помедлила, соображая, потом кивнула.

— Самая милая из всех, это точно. Его величество решил немного размяться после обеда?…

Квенион не ответила, но, выходя из кухни, услышала, как повариха добавила:

— Значит, не так уж он и устал.

* * *

Хорошо бы еще раз осмотреть форму, подумал Велан.

Он разложил ее на кровати, восхищаясь сочетанием белого и голубого цветов, которое всегда ему нравилось. Гораздо лучше, чем скучные желто-зеленые хамилайские мундиры. Будто детские сопли, фу. Форма Ривальда — это небо и облака, море и солнце.

Лаймок представил, что отправляется на войну. Не на какую-то перестрелку на границе с Хамилаем, а на настоящее поле битвы. Увидел себя в красивом мундире, в клубах дыма от выстрелов лонггонов… а кругом оглушительно трещат огнестрелы и посвистывают пули…

Какой же я дурак, подумал Велан. Мне следовало отплыть на бригантине.

— Да, ваше величество. Я страстно желаю отвезти ваш ответ Комитету безопасности лично и как можно скорее…

Он присел на краешек кровати, изо всех сил стараясь не чувствовать жалости к самому себе. Дурное настроение? Чушь. Солдат не может пребывать в дурном расположении духа. Особенно тот солдат, что наделен такой властью и полномочиями.

К тому же где гарантии, что по возвращении в Ривальд его не отправят сражаться против хамилайцев? А на их стороне Кевлеренов предостаточно.

Нет уж, лучше находиться здесь, на другом конце света… лучше с дружелюбным Кевлереном за спиной, чем со злобным в качестве врага. Еще одно «но»: война — это не так уж и плохо. Велан боялся не битвы как таковой, но ответственности, возложенной на него.

Какая ирония, подумал тысяцкий. Человек, так стремившийся к вершинам власти, никогда не чувствовал радости от того, что посылает солдат на битву…

Велан тяжело вздохнул. Кто знает? Может, ему повезет?

Он провел рукой по мундиру.

Он выбрал правильный путь. Совершенно точно.

* * *

Пока Намойя обедал, Квенион спросила у служанки, как ее зовут.

— Боруна, ваше величество, — прошептала девушка.

Она не могла поднять глаз на Намойю, настолько отвратительными казались ей шрамы Кевлерена. Квенион взяла служанку под руку и вывела из комнаты, но при этом сама осталась стоять в дверях — на случай, если хозяину что-то понадобится.

— Я не чье-либо величество, — усмехнулась она. — Ты можешь звать меня Квенион Акскевлерен, или Избранная, или просто «госпожа».

— Ага, поняла, — выдавила служанка. — Госпожа.

Квенион внимательно посмотрела на Боруну. Девушка была немного выше ее самой, но схожего телосложения. И волосы такие же, а вот кожа — более смуглая. Кроме того, она молода и послушна…

— У тебя есть семья?

— Ага. Куча сестер и два брата. Мама и папа умерли, то есть отправились в путешествие по великому морю…

— А твоя собственная семья?

— У меня ее нет, госпожа.

— Дети?

— Нет, госпожа, — почему-то обиженно ответила Боруна.

— Моему господину требуется больше помощников. Ему нужны Акскевлерены.

Боруна испуганно посмотрела на Избранную.

— Эта должность дает огромную власть, — добавила Квенион. — Ты будешь командовать другими людьми.

— Но они убивают Акскевлеренов, — со страхом прошептала служанка.

Квенион удивленно подняла брови.

— Да? А скольких Акскевлеренов ты знаешь?

— Ни одного. Ну, кроме вас, госпожа…

— Акскевлерен — это не прислуга, запомни, — строго сказала Квенион. — Мы избранники судьбы, и нас уважают во всем мире больше, чем кого бы то ни было. Выше нас только сами Кевлерены. Конечно, ты можешь отказаться. Я не заставляю тебя становиться Акскевлерен.

Боруна кивнула на Намойю, который обгладывал куриное крылышко.

— Но он может заставить…

— Он ничего не знает о моем предложении.

Квенион устало вздохнула.

— Ладно. Большое спасибо.

— Госпожа?…

— Ты можешь идти.

— Но…

Избранная пристально посмотрела на девушку. В ответ та залилась густой краской.

— Спасибо. Возвращайся на кухню. Я сама отнесу поднос.

Намойя повернул голову в их сторону.

— Квенион?… О чем это вы там болтаете?

— Ни о чем, ваше величество, — ответила девушка. — Это просто одна из служанок.

Она бросила на Боруну одобрительный взгляд и возвратилась к своему господину.

Служанка поспешила удалиться.

— Никогда не говори со мной так, Избранная, — недовольно сказал Намойя.

— Это одна из служанок с кухни. Я подумала, что из нее вышла бы неплохая Акскевлерен, хотя она уже далеко не ребенок…

Намойя поставил на поднос тарелку с едой и задумался.

— Да. Наверное, нам все же придется набирать Акскевлеренов из местных. Признаться, об этом я пока не думал, но скорее всего из Ривальда мы больше никого не получим.

— Согласна. Как обед?…

— Не очень-то он сытный.

— Вы так устали за день… и ночью плохо спали. Я подумала, что вам лучше не наедаться до отвала.

— Понятно. Как ее имя?

— Прошу прощения, ваше величество?…

— Служанки.

— Не помню точно. Но не ривальдийское.

Намойя распрямил спину и отодвинул поднос. Квенион взяла его и поставила на край стола.

— Немного вина? — предложила Избранная, уже наливая его в деревянную кружку.

Неожиданно Кевлерен спросил:

— Ты скучаешь по Ривальду?

— Вовсе нет. — Квенион подала кружку. Намойя сделал несколько глотков. — Там слишком