Какой-то девиз был написан на белых трусиках, но я разобрал лишь первое слово.
– Обращаться с?.. – спросил я очень заинтересованно.
– С любовью, – ответила она и засмеялась.
– Чего только не придумают!
– Раз вы уже здесь, а обед будет готов не раньше чем через час, то не стоит терять время на одевание, правда?
– Моя дорогая, – серьезно ответил я, – сейчас мне не до подобных вопросов.
– Что вы такое говорите?
– Может, пройдем в гостиную и выпьем там по стаканчику? Я почему-то думаю, что мне будет легче сказать все со стаканом в руке.
Она с подозрением посмотрела на меня.
– Вы уверены, что с вами все в порядке? – спросила она.
– Теперь я знаю все, но то, что обнаружил, для меня крайне неприятно.
Мы вошли в гостиную, и я направился прямиком к бару. Здесь я приготовил смесь бурбона со льдом, но без воды и дал ей стакан.
– Садитесь и выпейте немного, – сказал я.
– Я начинаю верить, что вы действительно приносите дурные новости, Дэнни. – Теперь в ее голосе звучало беспокойство. – Не тяните и рассказывайте.
– Я и в самом деле исключительный подонок, – мрачно сказал я. – Никогда бы не поверил, что у меня хватит совести так относиться к прекрасной женщине. Но я не смогу предаваться любви с вами сегодня вечером, зная то, что я знаю.
– Если вы немедленно не скажете мне все, я сойду с ума! – закричала она.
– Это о Греге. Я узнал об этом около часа назад.
– Что узнали?
– Он действительно был в Лос-Анджелесе, когда поручил мне найти Луизу д’Авенди. Это правда. Но он в тот же день вернулся сюда.
– В Санта-Байю? – Она смотрела на меня ошеломленно. – Вы уверены в этом? Я его не видела.
– Вот как? Вероятно, его никто не видел. – Я с безнадежным видом пожал плечами. – За исключением тех шлюх, с которыми он осуществляет свои фантазии в течение вот уже недели.
– Каких шлюх?
Она конвульсивно передернулась и поперхнулась крепким бурбоном.
Я похлопал ее по спине, и она внешне успокоилась, однако искаженное лицо побагровело, и я надеялся, что это не от виски, который она глотнула.
– Так что за шлюхи? – наконец спросила она.
– У Элоизы. Он находится там с понедельника. Похоже, весь бордель к его услугам. Все фантазии, которые ему приходят в голову, исполняются – танцовщица канкана, индейская скво, ученица лицея, две девушки сразу… Все это должно было бы стоить ему целое состояние…
Она испустила приглушенный вопль:
– Грег всю неделю у Элоизы трахает одну девушку за другой?
– А иногда сразу двух, – сказал я, чтобы усилить впечатление.
– Это правда?
Ее темные глаза сверкали, как раскаленные угли.
– Сегодня днем я его видел собственными глазами. Он был как старый потрепанный Бахус, с маленькой подругой, ученицей лицея, на коленях. Она сосала леденец, а он пытался сунуть руку в ее штанишки. Похоже, он не имел особого успеха среди учениц лицея.
Она опять издала приглушенный вопль, и на этот раз я был уверен, что бурбон ни при чем.
– Он тратит деньги так, будто они растут на деревьях. Наши деньги!
– Я поинтересовался их обычным тарифом, – рассудительно продолжал я. – Двести пятьдесят долларов днем и триста ночью.
Марш Стоунли стала быстро прикидывать общую сумму.
– Если он находится там с начала недели, – бросила она, – то потратил уже более трех тысяч долларов!
– Я подумал, что вам следует быть в курсе дела, – сочувственно сказал я. – Теперь передо мной дилемма. Вы замечательная женщина, Марш, и я хочу заниматься с вами любовью больше, чем с кем-либо, но как это теперь возможно? – Я развел руками. – Зная то, что я знаю…
– Вы очень милы, Дэнни… – Голос ее смягчился, и она погладила меня по щеке. – Я понимаю, какое это произвело на вас впечатление. Но вы правильно поступили, что мне сообщили об этом.
Я вас отблагодарю за это, клянусь вам! Мы будем любить друг друга так, как вам и не снилось. Но сейчас я хочу вас попросить о большой услуге.
– Вам достаточно сказать лишь слово, Марш, – торжественно заявил я. – Я полностью в вашем распоряжении.
– Не отвезете ли вы меня в этот дом?
– Вы хотите отправиться туда? – Я надеялся, что мой голос прозвучал достаточно удивленно.
– Я хочу отправиться туда прямо сейчас, – твердо заявила она. – Я думаю, что убью его! Подождите меня здесь, пока я оденусь.
– Хорошо.
Я допил свой бурбон, потом то, что осталось в ее стакане и, поскольку считал, что ночь будет долгой, налил еще. На секунду мелькнула мысль: «Зачем я веду себя как подонок?» Потом решил, что сейчас такие мысли ни к чему. Минут через пять Марш вернулась, уже полностью одетая. На ней были черный свитер, черные узкие брюки, а через плечо переброшена большая черная сумка. В общем, получилась женщина- вамп, готовая наброситься на человека.
Первые десять минут мы ехали молча, Марш спокойно сидела возле меня. Внезапно она схватила меня за руку.
– Без вас, Дэнни, я бы никогда ничего не узнала. Этот грязный подонок вернулся бы домой и придумал кучу подробностей о большом деле, которым занимался в Лос-Анджелесе. – Она горько засмеялась. – Единственное, чем он не занимался всю эту неделю, мерзавец, так это именно делом!
– Вас, безусловно, не ожидает радостный прием, когда мы приедем туда, – осторожно сказал я. – Вы об этом подумали, Марш?
– Об этом мне думать ни к чему, – ответила она с некоторой снисходительностью. – Вы не видели меня в действии, Дэнни, особенно когда в деле замешана другая женщина. У них не будет ни малейшего шанса.
– Элоиза – настоящий гренадер, и у нее есть вышибала – огромный тип из сплошных мускулов.
– Его вы возьмете на себя, Дэнни, – твердо сказала она. – Я знаю, вы настоящий мужчина. Я поняла это сразу.
– Может быть. Но Элоиза тоже очень сильна.
– Не знай я вас так хорошо – подумала бы, что вы боитесь.
– Это скорее вопрос стратегии.
Потом я рассказал ей о широкой лестнице, ведущей к восьми комнатам на верхнем этаже, и о том, что ее муж находится в одной из них.
– Нам придется преодолеть препятствие в виде Элоизы и, по всей вероятности, еще и вышибалу. Думаю, что смогу заняться им, но я никогда еще не бил женщину, во всяком случае всерьез, и у меня нет намерения начинать.
– Предоставьте Элоизу мне, – решительно сказала она. – С ней я сама разберусь. Займитесь вышибалой, большего я от вас не прошу.
Четверть часа спустя мы доехали до места, остановились перед домом и вышли из машины. Я не знал, какую стратегию избрала Марш, но, безусловно, ей предстояло быть достаточно энергичной.
Марш быстро поднялась на площадку и стала судорожно звонить. Я настороженно держался позади нее и ждал, что будет. Секунд через десять дверь открылась. У Элоизы был очень величественный вид, когда она, удивленно подняв брови, свысока посмотрела на Марш.
