замысел девчонки.
— Я подразумеваю, что у него в стакане что-то очень приятное и холодное, и хочу попробовать это, — спокойно сказала Пэппа.
Помаргивая, Венда некоторое время смотрела на нее, а потом произнесла:
— Если это спиртное, то мне надо что-нибудь получше. — С этими словами она повернулась и почти побежала по тропинке.
«Можно подумать, что мы разрешили бы тебе пить алкогольные напитки». Пэппа подставила волосы прохладному океанскому бризу и, повернувшись, тоже направилась к дому, только спокойной мягкой походкой.
В полдень следующего дня Пэппа удобно устроилась на диване с романом Агаты Кристи, когда в комнату вошел Кристофер. За те несколько минут, что они оставались вдвоем прошлым днем, они решили, что дежурство будут нести поочередно через трехчасовые интервалы.
— Ваша очередь присматривать за ней, — весело сказал он.
Пэппа выдавила слабую улыбку. Она знала, что девушке не понравится смена караула, тем более если ей не разрешат отправиться с Кристофером в город.
Когда Пэппа проходила мимо него, Кристофер взял ее за руку.
— Почему вы не надеваете купальник? — оглядел он ее, словно желая увидеть стройные ноги, не прикрытые джинсами.
Она подняла на него взгляд.
— Потому что я не взяла его.
— А я-то думал, что специалисты в области охраны всегда берут с собой купальные принадлежности.
— Ну, а теперь, когда мы установили, что специалисты не всегда берут с собой купальники, вы позволите мне пойти на пляж, чтобы наблюдать за Вендой?
Дрожа от гнева, Пэппа некоторое время постояла на настиле и, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вдохнула, но напряжение в шее и плечах не проходило. На пляж она шла медленно, все еще ощущая напряжение. На глаза наворачивались слезы, но она сдерживала их.
Увидев Венду, Пэппа присела и, достав из кармана книгу, решила, что это поможет ей отвлечься от мыслей об этом тупоголовом мужчине, в которого она, похоже, влюблялась все безнадежнее. Она пыталась читать, но слова расплывались перед глазами, и она отложила книгу. Подтянув ноги, она положила голову на колени.
Шум волн, накатывающих на берег и откатывающихся назад, начал понемногу успокаивать нервы. Пэппа стала прислушиваться только к этому шуму, стараясь не обращать внимания на свою обиду.
— Что вы читаете? — Его тень упала прямо на нее.
— Детектив, который взяла, чтобы скрашивать тоскливые вечера, — глядя вдаль, проговорила она.
— Я и не представлял, что такие у вас могут быть, — еле заметно улыбаясь, сказал он и наклонился, чтобы взять книгу. Прочитав название вслух, он засмеялся. — Моя матушка тоже обожает читать загадочные происшествия, — добродушно сказал он. — Помню, как она говорила мне и сестре Гинни, что специально читала детективные романы, чтобы найти подходящий способ совершать убийства.
— В таком случае она могла бы попрактиковаться на вас, — жестко проговорила Пэппа. — Чем сделала бы всему свету большое одолжение.
Пока она говорила, Кристофер наблюдал за ее губами, и, хотя он расслышал едкое замечание, в этот момент мозг его воспринимал только то, что видел. Губы у нее мягкие, сочные, и его безудержно тянуло прикоснуться к ним.
— Вы загораживаете мне солнце.
Отойдя в сторону, он по-прежнему не сводил с нее взгляда.
— Кристофер…
— Да?
— Мне нужна книга. — Она протянула руку, но вместо того, чтобы отдать книгу, он взял ее руку.
Глаза их встретились.
— Отпустите руку.
— Давайте пройдемся, — предложил он, не обращая внимания на ее требование и продолжая сжимать руку, хотя она стала прохладной и безжизненной. Загадочная улыбка блуждала на его губах, но в глазах читалась решительность.
— Зачем? Чтобы вы могли переиначить все, что я сказала вам прежде? Нет уж, спасибо. Я не мазохистка. — Она попыталась вырвать руку, но в следующее мгновение очутилась на ногах.
С удивительным спокойствием она язвительно прокомментировала:
— А теперь, когда мы оба знаем, как силен Тарзан, вы отпустите мою руку?
Он поморщился от ядовитой усмешки и холодного взгляда ее немигающих глаз. «А чего ты, собственно, ожидал?» — спросил внутренний голос. Губы его сложились в подобие улыбки, когда он отпустил ее и отступил на шаг назад.
Пэппа старалась убедить себя, что теплое чувство, завладевшее ею, не имеет ничего общего с его прикосновением.
Секунду они стояли и смотрели друг на друга, а затем Пэппа повернулась к нему спиной. Этого ей только не хватало, кроме всего прочего. Почему он не дает ей возможности выполнять свою работу? Почему надо бесконечно третировать ее?
— Пэппа?
Она медленно повернулась.
— Пройдемся? — Он улыбнулся, но Пэппе отвечать на его улыбку не хотелось. Не обращая внимания на ее недружелюбность, он, изображая веселость, продолжал: — Пока недремлющее око не мешает, мы сможем поговорить. А нам надо поговорить, вы должны признать это.
Надежде, затеплившейся в ее сердце, суждено было умереть, когда она приметила, что по тропинке к ним приближается Венда. Пэппа хмуро проговорила:
— Сейчас нам придется вспомнить о своих обязанностях. — Она кивнула в направлении Венды.
— Ну вот, — усмехнулся Кристофер. — Ничего страшного, может, мы сумеем переговорить ночью, после того как она уснет.
— Если она вообще собирается спать.
— Конечно.
— А вы не уезжаете? — В ее глазах было изумление.
Кристофер внимательно присмотрелся и подметил в них коварный огонек. Почему она издевается?
— Помните, сейчас ваша очередь! — С этими словами он быстро повернулся и пошел по тропинке.
Пэппа смотрела ему вслед, пока он не пропал из виду.
— Ну что, пошли?
Девушка безразлично пожала плечами.
— Пошли.
«О, мальчик мой! Что же ты наделал!» Пэппа почувствовала симпатию к девушке. Никогда прежде Пэппа не влюблялась в мужчин намного старше ее по возрасту — по крайней мере, не припоминала такого за собой, и потому только могла представить, что чувствует теперь Венда.
— Давай устроим бег наперегонки, — решив подбодрить Венду, предложила Пэппа. — Проигравший убирает посуду.
После полуночи Кристофер потерял надежду, что Пэппа появится из комнаты, которую она делила с Вендой. Выйдя на веранду, он устало сел в шезлонг. Положив руки под голову, он некоторое время изображал интерес к звездному небу. Глаза рассматривали мерцавшие тут и там звезды, отыскивали созвездия. Он смутно припоминал строчки и куплеты, придуманные сестрой для того, чтобы он мог запомнить карту звездного неба и использовать их, когда сдавал экзамен по астрономии.
