— Почему мужчины почти всегда в самых невинных фразах ищут скрытый смысл? И, как правило, думают, что речь идет обязательно о спальне?
— Прости, не понял? — Брови Майка поползли вверх, выражая крайнее удивление. — Кто сказал хоть слово о спальне? Только не я!
— Тебе и не надо говорить!
Майк самодовольно улыбнулся.
— Когда ты сердишься на меня, то становишься еще красивее, — сказал он и подошел поближе к Эбби, — твои глаза горят, словно пылающие угольки, а щеки становятся пунцовыми.
Только когда руки Майка обвились вокруг талии Эбби, она осознала, что он вовсе не должен был здесь находиться.
Она вопросительно посмотрела на него. Глаза ее потускнели; они были холодны.
— И вообще, что ты здесь делаешь? Разве тебе не нужно работать?
— Если бы я не знал того, что точно знаю, то подумал бы: ты пытаешься избавиться от меня, Абигайль. Да, у меня сейчас нет работы. Пока корабль не будет готов к отплытию, я вряд ли смогу быть чем-нибудь полезен капитану. Так что, — и он как всегда усмехнулся, — я могу посвятить тебе все свое время.
«И почему я так удачлива?» — недоумевала Эбби, высвободившись из его объятий. Она избегала его прикосновений. Она не хотела, чтобы он сейчас находился здесь. У нее не было ни времени, ни желания серьезно подумать о своем открытии, которое она сделала. И она слабо надеялась, хоть ненадолго, если не навсегда, сохранить свою тайну от Майка. Эбби казалось, что она не должна лишаться свободы.
— Не отталкивай меня, Эбби, — просил Майк, целуя ее, но в этот раз поцелуй его был бережным и осторожным, лишенным властности. — Дай себе волю, Эбби. Я не причиню тебе никакой боли, — пообещал он.
С одной стороны, Эбби очень хотелось исполнить просьбу Майка, с другой — она боялась и себя и его. Колебания ее быстро иссякли, она перестала сопротивляться и прикрыла глаза, не в силах выдержать его пристального завораживающего взгляда. Эбби застыла в ожидании его нового поцелуя. Майк грустно улыбнулся. Он понял ее тайные намерения. Она не будет сопротивляться, но останется пассивной, готовой лишь «подставлять щеку». Нет, такое поведение его не устраивает. Она ему слишком дорога и желанна. Майк дал себе слово: он будет любить ее только тогда, когда она захочет этого не меньше его, когда в Эбби проснется настоящая страсть к мужчине, к нему, к Майку Саммерсу.
Приняв это бесповоротное решение, Майк опустил руки и спокойно взглянул на разочарованную такой неожиданной переменой Эбби.
— Может, оденешься и поедешь со мной? Мне надо заехать кое-куда по делам.
Эбби озадаченно взглянула на него.
— Хорошо, — согласилась она, ноги ее не слушались, когда она пошла в спальню.
«Следует благодарить Бога за то, что Майк не воспользовался моей слабостью», — подумала Эбби. Сейчас ему ничего не стоило, презрев все ее уловки, легко добиться желаемого. Эбби ощутила разочарование и досаду. Она была недовольна собой, ибо проявила малодушие.
— Надо будет пополнить твою музыкальную коллекцию, — заметил Майк, когда через несколько минут в комнату вошла одетая в черную тунику и белые брюки Эбби. Он просмотрел ее магнитофонные записи и удивился, что у нее — только классическая музыка.
— Я довольна тем, что у меня есть, — ответила ничего не подозревающая Эбби.
— Да? Вообще-то я тоже, если подумать, — с особой многозначительностью подтвердил Майк, лукаво взглянув на Эбби.
— Черт возьми, я совсем не то имела в виду, и ты отлично знаешь это! — рассердилась она.
— Конечно, не то, и я просто мерзавец, что дразню тебя. Но мне так нравится, когда из твоих глаз сыплются искры.
Майк счастливо улыбался, ощутив прилив надежды. Затравленное выражение все реже и реже появлялось теперь в глазах Эбби, и если он проявит характер, то никогда больше не увидит во взгляде любимой женщины тоску.
Через несколько минут Майк подвел Эбби к длинному сверкающему лимузину.
— А что случилось с твоим фургоном? — спросила Эбби.
— Моя сестра с мужем взяли у меня его напрокат, чтобы поехать за город, а взамен оставили мне эту роскошную машину.
Эбби недоверчиво посмотрела на Майка. Похоже, ему не нравился этот респектабельный лимузин, в то время как она и мечтать не могла о таком. Сев в машину, Эбби с наслаждением откинулась на мягкую кожаную спинку и блаженно прикрыла глаза.
— И что же именно тебе надо сделать? — спросила она, не открывая глаз.
— Поговорить с одной леди о самолете и еще с одним джентльменом, который занимается планером Тодда и Эбби. А потом я повезу тебя обедать в один замечательный ресторанчик, который обнаружил на пляже.
Эбби растревожилась. Она догадалась, что самолет, вероятно, предназначался для прыжков с парашютом. И что если его браться занимаются дельтапланеризмом, то и он тоже скорее всего увлекается им. Ей пришла в голову мысль, что сестра и зять Майка — не единственные, кто пользуется его фургоном, выезжая за город.
«Что же я делаю с таким человеком?» — спросила себя Эбби, незаметно бросив взгляд на Майка. Между ними действительно нет ничего общего. Он — баловень судьбы, свободный и беззаботный. Эти качества распространяются, очевидно, и на его отношение к собственной безопасности. Так что же ему надо от нее — человека опустошенного, обремененного житейскими заботами?
Хотя по дороге Эбби продолжала непринужденно болтать с Майком, она ни на секунду не забывала о существующей между ними разнице в положении. Так что, когда Майк остановил красную сверкающую машину у подъезда здания, в котором занимались тренировочными полетами, Эбби решила, что не имеет права любить Майка Саммерса, поскольку жизнь с таким избалованным и пресыщенным человеком не сулит им с Джейми ничего хорошего.
«Нет, нет и еще раз нет, — с отчаянием подумала про себя Эбби. — Я не могу связать свою жизнь с Майком. Это будет опрометчиво по отношению к Джейми». Майк слишком легковерен, слишком не надежен. Совсем не такого отца желала она для своего сына. И не такого мужа для самой себя. Приняв Майка таким, каков он есть, она все равно не сможет войти в его семью. Без сомнения, все Саммерсы — люди странные, для которых домашний уют не имеет значения, а жизнь где-нибудь в мотеле, без телефона и телевизора ей не по душе.
— О чем думаешь? — спросил Майк, встревоженный суровым выражением ее лица.
— Ни о чем, — отмахнулась она, — просто у меня затекла шея.
Майк промолчал, хотя понял, что Эбби не сказала ему правды.
— Останешься в машине или пойдешь со мной?
— Лучше выйду и погуляю где-нибудь поблизости. Если, конечно, никто против этого не возражает.
— Только не уходи слишком далеко.
И он помог Эбби выйти из машины. «Что-то мучает ее», — подумал Майк, глядя на то, как она идет. Плечи ее были напряжены, а движения порывисты. «Ах, Эбби, — сокрушался Майк, — что же мне с тобой делать?» Задумчивый и погрустневший, он скрылся в здании, где занимались спортом.
Через сорок пять минут Майк и Эбби уже входили в прибрежный ресторанчик. Майк предупредил ее, что не отвезет домой, пока она как следует не пообедает.
— Ну да, ты привык к тому, что твои мальчики сметают все, что только можно жевать, — пошутила Эбби.
В том, что Майку понравился этот ресторанчик, не было ничего удивительного. С виду «Сахарная Лачуга» был, конечно же, не более чем обычной забегаловкой. Но отсутствие респектабельности искупалось превосходной едой и прекрасным видом на океан.
— Океан, видно, так и манит тебя, — заметил Майк, удобно расположившись в кресле.
— Люблю смотреть на него, — отозвалась Эбби. — Когда я росла, мы жили неподалеку от пляжа, так
