— Да. — Алекс потянулась через стол и пожала старику руку. — Ваш внук.
Эдди вспомнил Джейка и Майкла, и к горлу его подкатил огромный ком. Ему так не хватало этих мальчиков… Господи, как же ему их не хватало!
— Я… — Он замолчал, прочистил горло. — Я очень рад за… — Проклятый ком!
— Я знаю, — сказал Джон срывающимся голосом, — знаю…
— Я считаю, что нам необходимо познакомиться друг с другом, прежде чем начать осмотр, — сказала доктор Шалман, когда несколько дней спустя Алекс с Джоном пришли к ней на прием. — Сначала мы посидим здесь, в моем кабинете, поговорим, а потом приступим к осмотру.
— Конечно, — согласился Джон.
Алекс покосилась на него. Она сидела, крепко сцепив руки на коленях, чтобы они не дрожали, но это не слишком помогало. Общаясь с медиками, она всегда нервничала, а гинекологи вселяли в нее ужас. Слишком много лет они сообщали Алекс одни лишь неприятные вещи, и за это время у нее выработался условный рефлекс, как у собаки Павлова: поставь ее у гинекологического кресла — и она тут же начнет дрожать мелкой дрожью.
«Ты беременна, — говорила она себе. — По-настоящему беременна. Это обычное дородовое обследование, а рядом с тобой — добрый, хороший мужчина». Она в конце концов поймала свою птицу счастья, теперь осталось только в это поверить.
Алекс держала Джона за руку, пока доктор объясняла, какой будет график посещений, и перечисляла расценки.
— Сьюзан — наш менеджер, — сказала доктор, черкнув что-то в бледно-зеленом блокноте. — Когда будете уходить, обязательно подойдите к ней. Она перепишет всю информацию о вашей медицинской страховке.
— У меня нет медицинской страховки, — выпалила Алекс.
В кабинете воцарилась оглушительная тишина.
— Нет медицинской страховки? — проговорила наконец доктор Шалман, казалось, она не верила своим ушам.
— Нет, — кивнула Алекс, с вызовом глядя на собеседницу. — Боюсь, она мне не по карману.
«Что ты говоришь, Алекс? Если медицинская страховка тебе не по карману, как же ты собираешься растить ребенка?»
Доктор что-то яростно строчила в своем блокноте.
— Сьюзан поможет вам составить график оплаты услуг. Все медицинские услуги должны быть полностью оплачены до родов.
— Нет проблем, — сказал Джон, вынимая из кармана чековую книжку. — Скажите, сколько это стоит, и я заплачу прямо сейчас.
Алекс раскрыла рот, чтобы выразить свое возмущение, но, перехватив взгляд Джона, промолчала. «Он должен так поступить, — подумала она. — Должен позаботиться обо мне и о ребенке — защитить нас, насколько это в его силах». И он им действительно был нужен — и ей, и ребенку. Она никогда раньше не задумывалась о медицинской страховке, теперь же этот вопрос вдруг стал для нее жизненно важным.
Доктор вкратце объяснила, в чем смысл каждого дородового посещения, и дала им листки с информацией о курсах подготовки к родам. Потом просмотрела анкету, которую Алекс заполнила в комнате ожидания.
— Вам двадцать восемь лет, — сказала доктор Шалман, — в роду у вас никто не болел раком, сердечными заболеваниями и диабетом. Это ваша первая беременность. Группа крови — первая, резус — отрицательный. Вы кое-что пропустили, Алекс. — Она подняла голову и улыбнулась. — Дату вашей последней менструации.
— Я точно не знаю, — уклончиво ответила Алекс. — Это было давно.
— Так, сейчас у нас февраль. Наверное, в декабре?
— Нет, намного раньше.
Доктор посмотрела на Алекс с любопытством:
— В ноябре?
— Да нет, скорее всего в марте.
Доктор Шалман в удивлении вскинула брови:
— Того года?
Алекс кивнула:
— Того года.
— За это время у вас были какие-нибудь выделения?
— Были, — призналась Алекс, — но совсем немного.
— Аменорея, — кивнула доктор Шалман. — Забеременеть трудно, но можно. — Она перелистнула страницу в своем блокноте. — Когда, по-вашему, произошло зачатие?
У Алекс перехватило горло. Она вспомнила ту ужасную октябрьскую ночь, положившую конец ее супружеской жизни.
Ту ночь, когда Гриффин ее изнасиловал.
Нет, судьба не может быть так жестока к ним с Джоном!
— В День благодарения, — ответила она, взглянув на Джона. — Это случилось на День благодарения.
Джону никак не удавалось уснуть. Посещение врачебного кабинета всколыхнуло в нем целую бурю воспоминаний, которые он считал давно похороненными в самом дальнем уголке сердца.
Но он ошибался.
Воспоминания были живы и всплывали перед его мысленным взором каждый раз, стоило ему только закрыть глаза. Он видел лицо Либби, когда она сказала ему о своей беременности. Видел красное сморщенное личико Майкла, когда он только появился на свет и сделал свой первый вздох. Видел Джейка, вставшего на ножки и впервые зашагавшего — прямо в объятия своего папы.
Джон ждал, что его захлестнет знакомой волной боли, но на этот раз все было по-другому. Печаль, горечь и тупая, ноющая тоска — вот все, чем отозвались воспоминания в его душе. Это одновременно и пугало, и обнадеживало. Он чувствовал себя виноватым и растерянным, как бывало после бутылки водки, выпитой натощак.
Горе так давно стало частью его жизни, что он уже почти забыл, что такое быть счастливым. Но счастье возвращалось к нему с каждым днем. Жизнь с Алекс была почти райским блаженством. Ночью держать ее в своих объятиях, а утром за завтраком видеть ее лицо, слушать, как она обсуждает с Эдди хозяйственные дела… Все это пробуждало его к жизни. Казалось, кусочки разбитого сердца каким-то чудом срастались вновь.
Алекс заворочалась рядом с ним и прикрыла живот руками. Этот древний материнский жест тронул Джона до глубины души. Сердце его было переполнено любовью, гордостью и малодушным страхом. Жизнь — опасная, непредсказуемая штука. Он не сумел уберечь Либби и своих сыновей. Где гарантия, что ему удастся уберечь Алекс и их ребенка от тех испытаний, что уготовила им жизнь?
Алекс потянулась и открыла глаза.
— Ты не спишь? — прошептала она. — Что случилось?
— Ничего. Сейчас глубокая ночь. — Он осторожно убрал волосы с ее лица. — Спи.
Она приподнялась на локте и посмотрела на него.
— Ты тоже должен поспать, Джон. Через несколько часов тебе выходить в море на «Пустельге».
Он должен был доставить группу бизнесменов к мысу Монток, на глубоководную рыбалку с ночевкой.
Джон протянул руку и обнял Алекс за плечи. Она крепко прижалась к нему.
— Я могу вести «Пустельгу» с закрытыми глазами.
Алекс приподняла голову и взглянула на него.
— Я хотела услышать от тебя совсем не это. Мне надо, чтобы ты был осторожен.
— Я буду осторожен.
— Обещаешь?
— Обещаю. — Впервые за много лет у него появился повод проявлять осторожность.
