стакан перцовки без закуски. Руки тряслись, мысли путались. Ванька, конечно, замечал за Кристой всяческие странности, но верить в ее реальное безумие не хотелось. Неужели правда?
– Мне очень жаль… – вздохнула Донателла и погладила его по волосам. – Наверное, Криста тебе и про моего мнимого любовника глупостей всяких наговорила?
Ванька обернулся, секунду смотрел в глаза женщины и расхохотался ей в лицо. Все встало на свои места, разложилось по полочкам, утряслось. Донателла врала. И так мастерски, что он чуть было снова не попался на ее крючок.
Вчера ведь тоже лукавила, что он, как мужик, для нее неинтересен. Но как только дверь в ее комнату оказалась запертой на ключ, Дона превратилась в кокотку и принялась нахально его обольщать. Такого напора Ванька не ожидал. Какое счастье, что до секса не дошло! Удержался от искушения. И страх перед последующей расправой Белгородского был тут ни при чем. Неловко стало перед Кристиной, хотя та ему никто, всего лишь его фиктивная жена и мать чужого ребенка. Ощущение возникло, что потеряет он гораздо больше, чем получит. И еще одно обстоятельство удержало его от грехопадения. Удивительно, но, напившись до тумана в глазах, Ванька наконец-то отчетливо разглядел Донателлу. За красивым фасадом этой женщины скрывалась пустота. Она была банальна до омерзения, и сердце в ее груди работало исключительно, как мотор, холодный и бесчувственный.
– Извини меня за вчерашнее, – словно уловив его мысли, сконфуженно сказала Белгородская. – Не знаю, что на меня нашло. Решила тебя проверить. Ты с честью испытание прошел. Завидую Кристе, мужчину она выбрала достойного.
В дверь забарабанили ногами и руками. В комнату прорывался хриплый плач Офелии и умоляющий голос Матильды.
– Ваня, Офелия кушать хочет! Кристина не вернулась. Ключи от холодной комнаты так и не нашлись. Малышка уже синяя от рыданий. Мы не знаем, что делать.
– Мотенька, ну придумай что-нибудь! Водички ей дай, а я сейчас.
Плач Чебурашки за дверью стих. Терехин потянул Дону за руку и рывком поднял на ноги.
– Ты слышала? Ребенок хочет кушать. Кристина до сих пор не вернулась. Значит, с ней что-то случилось. Ждать ваших резвых спасателей я не собираюсь. Давай ключи от генераторной. Открывай ворота. Шоу закончилось! – Ванька схватил Донателлу за плечи и встряхнул. – Не отдашь, я расфигачу дверь генераторной топором, порву зубами провода и вообще все вокруг разнесу в труху.
– Руки убери и послушай, герой без страха и упрека, – оттолкнула его Белгородская. – Я могу дать тебе ключи от генераторной, не проблема. Но открыть ворота и отключить систему охраны ты не сможешь. Если отключить генератор, то вырубится только свет. Система охраны здесь гораздо сложнее. Установкой занимался друг Руслана, фанатик своего дела. Раньше мужик работал на охране атомных объектов. Галина отчасти была права, когда подозревала нас во лжи. Мы действительно пугали народ, чтобы герои не разбежались. Зебельман в первый же день пытался слинять, поэтому я придумала импровизацию. Так вот, тогда система охраны была выключена, мы лишь заперли ворота на замок и наблюдали за выходом через систему видеонаблюдения.
– Хочешь сказать, что кто-то включил напряжение?
– Гораздо хуже! Система видеонаблюдения и охраны управляется с помощью компьютера. Все работало, как часы, но вчера кто-то проник в комнату Антона, украл компьютер, перепрограммировал настройки, вывел из строя видеонаблюдение и врубил резервный генератор. Можешь мне не верить, но я понятия не имею, где находится этот резервный агрегат! Нас тут заперли! Кто-то играет свою игру за нашими спинами!
– Почему же ты сразу не сказала? Почему? Если бы я знал, то не оставил бы Кристину ни на минуту. Когда это случилось?
– Точно сказать не могу. Думаю, незадолго до полуночи. Антон Сергеевич был у меня, мы решали технические вопросы. Тогда-то злоумышленник и проник к нему в комнату. Лукин, конечно, сразу сообщил мне. Но я не хотела, чтобы началась паника, которая угробила бы всех и мое шоу. Я должна контролировать людей.
– Ты должна обеспечивать безопасность людей. Где менты? Где спасатели? У нас два трупа, пропала молодая девушка. Почему до сих пор нас не вытащили отсюда?
– Потому что никто не знает, что мы здесь! – закричала Донателла. – Мы писали программу на месте, без всяких спутников, чтобы сократить издержки. У Антона в комнате аппаратура. Лукин монтировал реалити по ходу дела. Даже Рус понятия не имеет, что мы запустили проект. Уезжая, он дал отбой, но мы решили…
– Вы решили обскакать Белгородского, – закончил Ванька. – Сделать шоу за его спиной, заполучить журнал, продать чудодейственный рецепт, слить реалити центральному каналу и свалить с деньгами на Майорку, или куда там вы собирались.
– Что? – Донателла на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки. – Как чувствовала, что под дверью торчит кто-то любопытный. Шорохи слышала. Тебя разве мама не учила, что подслушивать нехорошо?
– Меня мама учила другим ценностям, – буркнул Ванька, не став уточнять, где он торчал и зачем пришел. – Ты хоть понимаешь, что вы наделали? Из-за ваших интриг может умереть маленький ребенок!
– А при чем тут я? Можно подумать, моя идея – собрать под одной крышей психов на потеху толпе! – разозлилась Дона. – Наслаждайся теперь своим философским шоу, умник! Гордись! Шоу получается феерическое! – Женщина делано рассмеялась и поморщилась. – Ладно, прости. Не злись. Все совсем не так, как тебе кажется. Я расскажу…
– Рассказывай, – поторопил Ванька и мельком взглянул на часы. Он буквально кожей чувствовал, как плохо Офелии. От переживаний за малышку холодели ладони и саднило сердце, будто зацепилось за острый сук. Душа рвалась к малышке, но уйти, так и не узнав правды, было глупо. Неизвестно, захочет ли Донателла откровенничать с ним в следующий раз.
– Сразу после покупки конезавода Белгородский привез нас сюда, чтобы похвалиться имением, – монотонно затянула Дона. – Но, как обычно, внезапно появилось неотложное дело, и Рус уехал. Мы остались осматривать достопримечательности и наткнулись на тайник с письмами княгине Залесской. Точнее, Лукин наткнулся. О своей находке он рассказал мне не сразу, только после того, как внимательно изучил письма и понял, что в его руки попала бесценная информация. Он загорелся идеей разыскать журнал, продать открытие и поправить свое финансовое положение. Именно из-за собственной финансовой нестабильности Лукин несколько комплексует и немного обижен на Белгородского, что тот мало ему платит. Хотя, на мой взгляд, совсем немало. Неважно. У каждого свои заморочки. В довершение Антон отчего-то считает, что я с Белгородским живу только из-за денег, и убежден: если сам станет богат, то сможет меня перекупить.
Ванька смущенно отвел глаза. Совсем недавно его голову посещали похожие мысли.
– Ты же совсем не любишь его, – состроил кислую физиономию Терехин.
– Кого? – не поняла Донателла.
– Никого. Но в данном случае я имел в виду Антона Сергеевича.
Женщина на секунду задумалась.
– В общем, да, но… Какая разница, люблю или нет? – сказала после паузы. – Думаешь, Лукин от меня без ума? Да его просто колбасит от зависти, что у второсортного актеришки, который когда-то сыграл у него в театре реквизит, судьба сложилась гораздо успешнее, чем у него, гениального режиссера. Ну как же – жена-красавица, особняк, свой бизнес… У меня были свои мотивы, и я решила Антону подыграть. Не вижу в том криминала. Письма нашел он, значит, распоряжаться ими волен по своему усмотрению. На переписку право собственности не распространяется. Письма ведь не из семейного архива Руса. Шоу Антон не собирается за спиной Белгородского никуда сливать. Это проект Руса, он вложил в него деньги, ему и сливки снимать.
– Угу, и расплачиваться с победителем тоже ему.
– Ты меня все время с мысли сбиваешь! – разозлилась Донателла и потерла мизинцем переносицу. Дурацкая манера у нее – постоянно теребить свой нос, подумал Ванька и почесал руку, потом грудь и шею. На нервной почве вновь началась почесуха проклятая. – Так вот… Мы сами пытались разгадать шарады, но
