— Всего лишь несколько мелких сражений! — ответил герцог. — Д'Альборе быстро разбросал эти мелкие отряды.
На лице короля отразилось ярко выраженное разочарование. Тем временем герцог продолжал говорить.
— Полумеры здесь не помогут, ваше величество. Надо дать решающее сражение. Иначе, мы в скором времени рискуем остаться без солдат. Они уже сейчас тайком перебегают к нему.
— Где вы хотите дать сражение? — король слегка приободрился и устремил взгляд на карту.
— Вот здесь! — рука герцога легла на карту. — Недалеко от Малаги. Пусть он берёт город, а мы к этому времени сможем сосредоточить на его пути около пятнадцати тысяч пехоты и до пяти тысяч конницы. Ударим и сбросим его армию в море.
— А он не сможет победить? — с опаской спросил король.
— Нет! — уверенно ответил герцог. — Единственную опасность представляет его конница. Она состоит из одних мавров. Они, безусловно, прекрасные воины, но…их слишком мало. Численность конницы колеблется от трёхсот до четырёхсот всадников.
— У нас в десять раз больше! — радостно воскликнул король. Он сразу пришёл в отличное расположение духа. — Я одобряю ваш план. Принимайтесь за дело, герцог, а я пока сообщу герцогине хорошую новость.
Король вышел, оставив герцога в глубоком раздумье. Результатом этого раздумья стала поездка в гости к великому инквизитору. Герцог, опустив подробности, коротко передал ему разговор с королём и выразил свои опасения по поводу предстоящего сражения.
— Бегство солдат становится массовым явлением. Если так будет продолжаться и дальше, к началу сражения, мы можем оказаться в позиции слабого.
На что великий инквизитор недвусмысленно ответил:
— У короля началась агония. Мы не в состояние ему помочь. Мы лишь можем избавить его от страданий.
Той же ночью близ Альмерии в одной из палаток, где расположился лагерь сторонников короля Филиппа, раздался осторожный голос:
— Дон Маран!
Дон Маран, услышав голос одного из охранников несущих ночное дежурство, мгновенно вскочил на ноги и выхватил шпагу. Но она не понадобилась. Ему сообщили, что некий монах хочет его видеть. Удивлённый дон Маран согласился его принять. Хотя и не представлял, кто бы это мог быть. Прибывший человек действительно был незнаком ему. Но тот, по всей видимости, прекрасно знал своего собеседника. Разговор состоялся в палатке. Прибывший монах не понравился дону Марану с первого взгляда. Услышав его первые слова, он понял, почему именно.
— Я пришёл просить вашей помощи, дон Маран. Мне необходимо встретиться с королевой. Но только наедине. Никто не должен знать о нашей встрече, — сразу сказал ему монах.
— С чего это вы решили, что я вам помогу? — насмешливо поинтересовался дон Маран. — И вообще, кто вы такой?
— Человек, который может оказать вам важную услугу! — последовал ответ.
— Интересно, какую услугу вы имеете в виду? — с той же насмешливостью спросил дон Маран.
— Герцогиня Сантос ди Прего!
Услышав это имя, дон Маран побледнел и устремил на монаха испытывающий взгляд.
— Кто вам сказал, что я знаком с ней?
— Она сама, — последовал ответ. — Я скажу вам больше, дон Маран. Я скажу вам то, чего, возможно, не знает никто, кроме вас. Я знаю, что именно она убила свою родную сестру. Мне так же известно, что именно вас обвинили в этом убийстве.
— Зачем вы всё это мне говорите? — глухим голосом спросил дон Маран.
— Всё очень просто, дон Маран, помогите мне встретиться с королевой, и я помогу вам.
— Каким образом?
— Разве вы не хотите отомстить герцогине? — спросил у него монах своим вкрадчивым голосом.
— Хочу! Больше всего на свете, — процедил сквозь зубы дон Маран, — но мне нужна непросто её смерть. Я хочу публично наказать её. Перед всеми.
— Публичная казнь?
— Именно!
— Я могу вам помочь!
— Интересно, как?
— Выскажусь откровенно, дон Маран. Я близок к особе великого инквизитора. Это я приходил к вам домой и вспугнул вашего слугу,…кажется, его зовут Альфонсо. Я проследил за ним и увидел, куда он направился. Это был монастырь картузианцев, не так ли? Я предполагал, что вы хотите помочь человеку, который командует этой армией, — монах указал руками вокруг себя и продолжал, — тем не менее, не стал вам мешать. Хотя одно моё слово могло вас отправить на плаху.
— Удивительно, почему же вы не сделали этого? — в упор спросил дон Маран.
Монах пожал плечами.
— Вероятно, полагал, что мы сможем быть полезны друг другу.
— И вы действительно сможете мне помочь?
— Если вы поможете мне, я содействую аресту герцогини по обвинению в убийстве короля!
Дон Маран не сдержал изумлённого вздоха.
— Мне и это ведомо, дон Маран. Я даже знаю, каким способом она убила короля. Одна ночь в тюрьме, и герцогиня во всём сознается. Впрочем, вы сами сможете во всём убедиться. Я дам вам возможность встретиться с герцогиней…в тюрьме. Что скажете?
Монах протянул руку.
— Мне это подходит. Но только с одним условием. Вы войдёте к королеве без оружия. И я буду рядом.
— Подходит!
Дон Маран, наконец, пожал протянутую руку. На этом разговор закончился. Дон Маран, а вслед за ним и монах, вышли из палатки и направились в сторону королевского шатра.
Королева не спала. Когда ей доложили, что к ней просится дон Маран, она удивилась, но не стала отказывать. Ведь он был другом Родриго. Ещё больше удивилась королева, когда он вошёл не один, поклонился, попросил выслушать монаха, который стоял рядом с ним и сразу же вышел.
— Говорите! — повелительно бросила монаху королева.
Монах ещё раз низко поклонился королеве и только потом глубоко почтительным голосом заговорил с ней.
— Ваше величество, я здесь чтобы передать предложение от его преосвященства!
— О ком именно идёт речь?
— Ниньо де Гевара!
— Великий инквизитор! — королеве было хорошо знакомо это имя, как и могущество этого человека, практически единолично управляющего церковью. — Продолжайте.
Монах ещё раз поклонился и только после этого продолжил.
— Его преосвященство предлагает вам свою помощь. Он готов избавить вас от человека, который занимает престол, по праву принадлежащий вашему сыну.
— В обмен на что? — резкий вопрос королевы не застал монаха врасплох.
— Его преосвященство радеет лишь о чистоте святой веры. Он надеется, что и в дальнейшем будет так же.
Вот он случай, которого она ждала. Королева возликовала в душе. Но лицо её осталось таким же бесстрастным. Она медленно заговорила:
— Я одобряю насущный труд его преосвященства. Более того, я готова всеми силами способствовать укреплению святой веры на нашей земле. Я говорю эти слова, несмотря на то, что помощь его преосвященства несколько запоздала. Мы и без его помощи сможем вернуть корону моему сыну. Я думаю, это вполне понятно нам всем. И всё же, мы могли бы найти общий язык. Однако у меня есть одно
