— О ком ты говоришь? Я не понимаю…
— Мария, господин!
— Мария? — Жан вздрогнул всем телом. Именно она стала причиной его поступка. Он хорошо помнил эту девушку. — Какое отношение она имеет к твоей госпоже?
— Она и есть моя госпожа!
— Но это невозможно! — вскричал, мгновенно покрываясь холодным потом, Жан. — Она мусульманка. А эта девушка христианка.
— Она сменила веру, господин. Она поступила так из-за любви к вам!
— Господи! — прошептал потрясённый услышанным, Жан. — Неужели это, действительно, правда? Расскажи мне обо всём, — внезапно охрипшим голосом попросил он.
Они двинулись в сторону замка. Жан вёл коня в поводу. Он шёл рядом с Махой и впитывал в себя каждое её слово. Его лицо поменяло десятки различных оттенков и под конец приняло совершенно бледный вид.
— Будь я проклят! Будь проклят! — то и дело срывался с его уст болезненный шёпот.
К тому мгновению, когда они подошли к воротам замка, Жан уже знал всю историю. Переполошенная стража быстро открыла двери. Двор в одно мгновение наполнился радостными криками:
— Монсеньор вернулся! Монсеньор вернулся!
Эти крики услышали и Ле Крусто с Капелюшем. Они выскочили во двор и сразу увидели Жана. Тот, не глядя ни на кого, направлялся в сторону часовни. Позади него семенила женщина. Достигнув дверей, Жан громко постучал в дверь. На стук никто не откликнулся. Он ещё раз постучал. В ответ полная тишина. Жан повернулся. Коротко оглядев столпившихся за его спиной людей с радостными лицами, он также коротко бросил:
— Ломайте дверь!
Сразу же появились топоры. Несколько человек одновременно начали рубить массивную деревянную дверь. Щепки полетели во все стороны. Прошло совсем немного времени, и в двери появилась дыра. За ней вторая и третья. Не ожидая, когда проход будет достаточно широк, Жан отстранил всех повелительным жестом и несколько раз ударил ногой в дверь. Одна створка переломилась пополам и повисла на петле. Жан отодвинул её рукой в сторону и вошёл внутрь в часовни. В глаза сразу же бросилась распростёртая фигура на полу. Он опустился на колени рядом с ней. А в следующее мгновение бережно поднял и понёс к выходу. Жан перенёс Марию в свою комнату. Пока Маха и вызванный лекарь хлопотали над ней, он стоял у изголовья и разглядывал безжизненные черты лица, на которых застыла печаль. Последние дни сплошь состояли из одних потрясений, но это…оказалось самым сильным. Эта девушка и все её поступки были за гранью его понимания. Он не раз вспоминал прекрасные глаза незнакомки, но даже в мечтах не надеялся увидеть её вновь. Как до сего дня не мог признаться себе в том, что, даже не видя её лица,… всей душой полюбил. И вот она здесь…она любит его. А он не может упасть к её ногам, не может признаться в своих чувствах, он не может предложить ей ничего, хотя с радостью отдал бы всё. Господи, ну почему он поехал в Париж? Почему никого не послушал? Почему не смог узнать её? Почему дал слово королю? Почему он забывает слова отца и идёт на поводу своей ненависти? Ведь именно она заставляет его каждый раз ошибаться. И вот самая страшная ошибка…И как же он сможет жить, зная что она проделала весь этот путь…отказалась от всего ради него… Он почувствовал, что ему с каждым мгновением становится всё хуже. Он был более не в силах смотреть на Марию. Каждый взгляд вызывал щемящую тоску в сердце. Жан знаком попросил Маху выйти из комнаты. Она незамедлительно последовала за ним. Оказавшись снаружи, Жан, не глядя на Маху, выдавил из себя:
— У меня к тебе просьба. Ничего не говори твоей госпоже о нашем разговоре. Пусть остаётся в неведение.
— Господин, — начала, было, Маха, но Жан прервал её.
— Я не хочу сделать хуже того, что уже совершил. Если пожелает,…сможет сама всё рассказать. А до того никто из нас двоих не вымолвит и слова. Обещай мне, Маха!
— Хорошо, господин!
— Благодарю тебя! — Жан с особой теплотой посмотрел на девушку, и чуть помолчав, тихо добавил: — Заботься о ней. Я дам знать своим людям, что она отныне вправе распоряжаться всем в этом замке и в этом городе в моё отсутствие.
— Вы уезжаете, господин? — с беспокойством спросила, Маха.
— Да, но скоро вернусь! Заботься о…Марии! — повторил он и, оставив девушку, ушёл. Сразу после этого разговора, Маха вернулась обратно в комнату, а Жан снова вышел во двор. Увидев Ле Крусто и Капелюша, он подошёл к ним и отрывисто произнёс:
— Вы будете сопровождать меня. Только вы и никто больше! Остальные пусть отдыхают и готовятся.
— К чему, монсеньор?
Жан невесело улыбнулся в ответ на эти слова.
— Расскажу по пути!
— А куда мы направляемся, можно узнать? — осторожно поинтересовался Капелюш.
— К моей сестре! Мне необходимо её увидеть!
Спустя несколько часов после его отъезда, Мария начала приходить в себя.
Мария с трудом разомкнула слипшиеся веки. Наряду со слабостью и головокружением пришло ощущения уюта и теплоты. Она лежала в широкой кровати и была укрыта тёплым одеялом. Комната была незнакомая, но, похоже, она всё ещё находится в замке. Выходит,…её вытащили из часовни, когда она была без сознания. Взгляд Марии остановился на Махе. Та, увидев, что она открыла глаза, поспешно подошла к постели и нагнулась над Марией, шепча ласковые слова. Слова были полны радости. Мария же чувствовала, как душу её раздирает тоска.
— Я нарушила клятву,…я нарушила обет, — прошептала она. Её глаза наполнились слезами, — я позволила себя увести…
— Нет, госпожа. Нет. Вас вынес из часовни господин, — поспешила сообщить Маха.
— Господин? — Мария с глубокой надеждой смотрела на Маху. — Ты правду говоришь? Он… вернулся?
— Да, госпожа моя. Он как вернулся и узнал, что вы заперлись в часовне, выломал дверь и перенёс вас на своих руках сюда, в эту комнату. Потом очень долго стоял и смотрел на вас. А потом приказал всем слушаться ваших приказов и уехал.
— Уехал? Куда? — Мария пыталась подняться, но была всё ещё слаба и не смогла этого сделать. Её голова бессильно опустилась на подушку. Маха с испуганными глазами тут же нависла над ней и торопливо зашептала:
— Господин поехал к своей сестре. Все в замке говорят, что он хочет вернуть её. Госпожа, он очень изменился за эти дни. Он больше не злится, хотя всё ещё грустит. Многие в замке благодарят тебя, госпожа. Они говорят, что это благодаря тебе он изменился. Они всё время справляются о твоём самочувствии. Особенно раненые. Все хотят помочь тебе, но не знают, как это сделать.
Мария взяла руку Махи в свою и тихо прошептала:
— Господь услышал мои молитвы. С ним всё хорошо. Лишь это имеет значение.
Вести, которые сообщила Маха, подействовали успокаивающе на Марию. Она закрыла глаза и погрузилась в безмятежный сон. Неизвестно что именно ей снилось, но на нежных устах Марии то и дело появлялась мягкая улыбка. Удостоверившись, что госпожа пошла на поправку, Маха вышла из комнаты, дабы иметь возможность позаботиться об обеде. Жизнь потекла в обычном русле. Потрясения, владевшие замком последнее время, стали отступать. Все обитатели с уверенностью и спокойствием занялись повседневными делами.
Глава 58
