дрожащими руками. Луи выпил вино и сразу же растянулся на широкой постели. Генриетта чувствовала, как в ней нарастает напряжение при виде обнаженного Луп. В комнате раздался его голос:
— Миледи, получите то, что так настойчиво требовали! Луи протянул к ней руки. Генриетта медлила.
— Раздевайтесь, миледи, или вам требуется моя помощь?
Генриетта поставила пустой бокал на стол и начала раздеваться. Когда вся одежда осталась на полу, она нерешительно подошла к постели.
— Ложитесь, миледи, — пригласил Луи, хлопая рядом с собой по постели.
Генриетта послушно легла. Ее страх был очень заметен.
Луп лег на Генриетту. Его губы приблизились к ее губам.
— Ты сильно меня ненавидишь? — шепотом спросила Генриетта.
— Не очень. Перестаньте дрожать, миледи. Поверьте, в первый раз бывает больно, но потом проходит.
«О Боже, как ему сказать?» — в полном расстройстве думала Генриетта. Она была так напугана, что не могла пошевелиться. Луи раздвинул ее ноги и мягко вошел в нее. Страх пересилил все чувства Генриетты. Она неподвижно лежала под Луп до тех пор, пока он со стоном не излился в нее.
«Догадался или нет?» — терзал вопрос Генриетту. Но уже в следующую минуту над ней нависло грозное лицо Луи.
— Вы не девственница? Отвечайте, миледи! — Нет, но…
— Молчите! — оборвал ее Луи. — Я не желаю ничего слушать. О вашем обмане мы поговорим утром.
Луи отвернулся от Генриетты, которая была просто в отчаянии. «Он не поверит, — твердила она себе, — ни за что не поверит! Что делать? Я должна попытаться объяснить ему, но как?» На разгадку этого вопроса Генриетта потратила целый час и в конце концов решила, что вначале вызовет его на разговор, а после попытается все объяснить.
— Луп!
— М-м-м… — полусонным голосом ответил засыпающий Луи.
Генриетта положила руку на его плечо.
— Я тебе совсем не понравилась?
— Понравилась, — пробормотал Луи, — хотя, если сравнить… в конюшне ты была такой страстной.
Он замолчал, неожиданно осознав, что сболтнул лишнее. Оставалось надеяться, что Генриетта пропустила его слова мимо ушей. Но его надежды сразу же разрушились.
— Луи! — грозный голос Генриетты навис над ним.
— Чего? — притворяясь спящим, ответил он.
— Немедленно встань, мы должны поговорить! Луи неохотно сел, избегая взгляда разгневанной Генриетты.
— Ты сказал «конюшня», не будешь ли так любезен объяснить?
— Разве? — удивился Луи. — Луи!
— Хорошо, хорошо. Я имел в виду конюшню и, скорее всего, лошадей.
— Луи!
— Хорошо, хорошо.
Тяжело вздыхая, Луи поднялся с постели и набросил на себя халат. Он бросил украдкой взгляд на входную дверь, но его план тут же потерпел крушение. Генриетта бросилась к двери и заслонила ее своим обнаженным телом.
— Даже не думай, — грозно предупредила она, — ты не выйдешь из спальни, пока не объяснишь значение своих слов, и лучше тебе не медлить, Луи, потому что мое терпение на исходе и я готова убить тебя. Я жду!
— Ой, — Луи схватился за живот и издал резкий звук, словно его выворачивает.
— Что случилось?! — испугалась Генриетта при виде согнувшегося Луи.
— Воды! — прохрипел Луи.
— Сейчас, сейчас! — Генриетта бросилась к кувшину с водой.
Пока Генриетта наливала воду, Луи, улучив момент, бросился к двери. Генриетта слишком поздно поняла обман. Вернувшись со стаканом воды в руке, она увидела улыбающегося Луи, стоящего в проеме открытой двери.
— Обманщик! — возмутилась Генриетта.
И со всей серьезностью, на которую была способна, предупредила:
— Посмеешь уйти, вот так, без объяснений, — я отомщу, жестоко отомщу!
Вместе с обворожительной улыбкой Луи послал Генриетте воздушный поцелуй и со словами: «Пока, милая!» — исчез за дверью.
— Я убью тебя, мерзавец!
Генриетта заметалась по комнате в поисках одежды.
— Да где же этот проклятый халат?!
Наконец она увидела его. В одно мгновение облачившись в него, Генриетта бросилась вдогонку за Луи.
В эту ночь обоим герцогам не спалось. Они стояли во дворе и негромко беседовали, обсуждая прошедшую свадьбу и возможные последствия этого странного брака.
— Может, они наконец угомонятся и не надо будет обманывать Генриетту?
— Признаться честно, вся эта ложь мне не по душе. Я больше всех остальных мечтал о сегодняшней свадьбе, но если, узнав правду, Генриетта…
Герцог Орлеанский осекся, наблюдая, как мимо него пробежал Луи. Он был в одном халате и с босыми ногами.
— Что она с ним сделала? — начал было герцог Бур-бонский.
Но и он осекся, потому что в это время в таком же облачении мимо него пробежала Генриетта, при этом она во все стороны сыпала проклятия.
— Стой, мерзавец, я все равно догоню тебя! — изо всех сил закричала Генриетта вслед Луи.
— Милая, — с хохотом ответил Луи, — ты бегаешь так же плохо, как стреляешь!
— Негодяй, ты ответишь мне за все!
Генриетта во всю прыть устремилась вдогонку за Луи.
Герцоги, не в силах вымолвить ни одного слова, проводили молодоженов остолбеневшими взглядами.
Луи, тем временем описав несколько кругов, подбежал к воротам.
— Не смей! — предупредила Генриетта. — Только не в мою брачную ночь!
— Хорошо, — согласился Луи, — но с одним непременным условием: не приближайся ко мне ближе, чем на десять шагов!
— Трус! — презрительно бросила ему в лицо Генриетта.
— Как знаешь, — равнодушно пожав плечами, Луи сделал шаг по направлению к воротам.
— Хорошо, хорошо, — закричала Генриетта.
И уже занимая позицию в десяти шагах от Луи, добавила:
— Вот уж не подозревала, что имею дело с таким трусом!
— Ну, милая, зная то, что собираюсь сказать я, это вовсе не лишняя предосторожность!
Голос Луи звучал ровно, в глазах плясали веселые огоньки, а на губах играла непонятная, но свойственная только ему улыбка.
Они оба не замечали, как, привлеченные шумом, из дворца выходили приглашенные гости. Со всеми происходило одно и то же. Увидев молодоженов, стоявших друг против друга, как на дуэли, они останавливались как вкопанные.
— И почему же ты упомянул о конюшне? — решив вести себя сдержанно, поинтересовалась Генриетта. — Я надеюсь услышать откровенный ответ!
— Может, и услышишь!
