недостаточно. Ты принял решение о браке за нас обоих, чем глубоко оскорбил меня. Но и этого оказалось мало! Ты заставил меня унижаться перед тобой! — голос Генриетты был наполнен праведным гневом. — Позвольте спросить вас, уважаемый граф де Сансер, во имя чего вы ломали всю эту комедию? Вам нужна была лошадь моего отца?
— Если ты имеешь в виду себя…
— Я зла как никогда, — закричала на него Генриетта, — я хочу услышать ответ сейчас, немедленно!
— Да я думать забыл об этом чертовом условии! — закричал Луи, теряя обычное хладнокровие. — Узнав, что ты сказала Катерине, я больше не сомневался в твоей любви ко мне. Я поехал к королю за разрешением на брак, будучи уверенным, что ты непременно согласишься со мной. Я намеревался откровенно признаться в моих чувствах, но ты бросилась передо мной на колени, и я вынужден был снова лгать.
— Почему же ты не рассказал все до свадьбы? — поинтересовалась Генриетта. Поставив руки на пояс, она с вызовом смотрела на Луи.
— Ты сделала то же самое, когда считала, что я женюсь на другой, — напомнил ей Луи.
— Я? Да как ты смеешь меня сравнивать с собой? Не хочу иметь отношений с таким человеком, как ты! Избавь меня от своего присутствия! И вообще, я требую признать наш брак недействительным!
Генриетта обвела присутствующих торжествующим взглядом.
— Пожалуйста, — раздался невозмутимый голос Луи. Генриетта обернулась, словно ужаленная. В глазах
появилась подозрительность.
— Ты слишком легко согласился!
— Ой, не надо меня бросать, дорогая! Я умру без твоей любви. Но все же соглашусь на твою просьбу. Так — лучше? — невозмутимо поинтересовался Луи.
— С тобой невозможно разговаривать! Генриетта повернулась и быстрым шагом направилась к входной двери, ведущей во дворец.
— Останови ее! — закричал герцог Орлеанский.
— Остановите ее! — раздался хор нестройных голосов.
Луи лишь пожал плечами в ответ. — И не подумаю!
Услышав его слова, Генриетта резко остановилась и повернулась в сторону безмятежно стоявшего Луи.
— Так ты меня не остановишь? Не попросишь прощения? Не признаешься в том, что вел себя отвратительно, что играл моими чувствами?
— Нет, — коротко ответил Луи. — Нет?
— Нет? — возмущенно выдохнули все свидетели этой сцены.
— И почему же? — поинтересовалась Генриетта.
— Тебе меня не обмануть, — мягко ответил Луи, — я вижу, как тебе не терпится броситься в мои объятия.
— Жалкий гордец! — презрительно бросила Генриетта.
— Хотите пари, миледи?
Генриетта молча подошла. Когда она заговорила, ее глаза сияли от счастья.
— Я все равно проиграю! И я… этому безумно рада! Она со всего размаха бросилась в объятия Луи и покрыла его лицо поцелуями.
— Я так рада, так счастлива! Ты не отвернулся от меня, ты заставил понять, как сильно я люблю тебя!
Луи подхватил Генриетту и понес по направлению к саду.
— Непокорная герцогиня! — выдохнул кто-то.
Луи остановился. Бросив озорной взгляд на млеющую в его руках Генриетту, ответил:
— Я бы сказал иначе: присмиревшая герцогиня.
— Все, что угодно, милый, — подала голос Генриетта, — лишь бы поскорее остаться наедине!
— Иисус! — выдохнул герцог Орлеанский.
Сзади на его плечо опустилась рука герцога Бурбон-ского.
— Думали ли мы, соединяя ястреба и орлицу, получить двух воробышков?!
Генриетта и Луи, сбросив халаты, обнаженные вошли в прохладную воду пруда. Поднимая вокруг себя легкие брызги, они, держась за руки, кружили, опьяненные своим счастьем. Затем, словно по чьей-то команде, губы влюбленных слились, обнаженные тела сплелись, становясь единым целым, ничему не покорным, кроме единого всепоглощающего чувства любви!
И полная луна, словно радуясь этой любви, опустила мягкий свет на сплетенные тела, окутывая их своей нежностью и желая долгой, счастливой жизни!
