— Пока да. Кто-то из работников нашел его и принес сюда. Его мать убили охотники. Когда он подрастет, мы его выпустим. Теперь недолго осталось ждать. Он уже слишком большой, чтобы держать его в загоне.
Мадди встревожилась:
— Вы хотите сказать, что просто выпустите его на волю? Да его съедят или убьют, как его мать.
Эш пожал плечами:
— Ему придется рисковать, таковы уж законы природы. Мы все расплачиваемся за то, что остаемся в живых.
— И вы тоже? — тихо спросила она.
— И вы, — сдержанно добавил он.
Они посмотрели друг другу в глаза, потом Мадди отвела взгляд.
— Относительно прошлой ночи, — сказала она напряженно. — Я не знаю, что на меня нашло. Я не собиралась обременять вас такими откровениями. Я никогда никому не рассказывала об этом. Трудно представить себе, что вы можете обо мне подумать…
— Я думаю, — спокойно прервал ее Эш, — что вы храбрая и удивительная женщина… и, как я уже говорил, такие люди, как вы, встречаются очень редко.
Мадди удивленно и недоверчиво взглянула на него, а Эш улыбнулся.
Осторожно сорвав цветок роскошной оранжевой орхидеи, он задумчиво произнес:
— Вы во многом похожи на этот цветок. Кто бы мог ожидать, что в этом суровом климате вырастет нечто такое нежное и изящное? Это растение не только выжило здесь — оно процветает, и его красота тем более драгоценна, что ему приходится многое преодолеть, чтобы расцвести. — Он повернулся к Мадди и преподнес ей цветок. — Редкостное чудо, — просто сказал он.
Мадди нерешительно и с удивлением приняла изящную орхидею, пристально вглядываясь в лицо Эша.
— Вы очень добрый человек, не так ли? — Чуть помедлив, он сдержанно ответил:
— Не такой уж я добрый, уверяю вас.
— Я не собиралась обманывать вас относительно своих намерений, — сказала она, опустив глаза. — Я была вполне готова…
— Будет вам, — прервал ее он. — Я все понимаю. — Она вдруг почувствовала легкое прикосновение к своему лицу и подняла на него взгляд. Он смотрел на нее ласково, почти с нежностью. — Мы оба одиноки, — задумчиво сказал он, — и жизнь часто обходилась с нами жестоко. Может быть, будем пока просто наслаждаться компанией друг друга и не станем играть в игры, принятые между мужчинами и женщинами?
Мадди не знала, как выразить охватившее ее чувство благодарности. Она лишь улыбнулась ему, хотя застенчивость заставила ее отвести взгляд, когда он улыбнулся в ответ.
— Как бы мне хотелось знать вас, когда вы были юной девушкой и жестокая жизнь еще не оставила на вас синяков и ссадин. Должно быть, вы и тогда были особенной — даже больше, чем сейчас.
«Но вы знали! Вы знали меня»! — хотелось крикнуть Мадди. Эта предательская мысль привела ее в ужас. Не поднимая на него глаз, она сказала:
— Той девушки больше не существует.
Он наклонился к ней и, чуть поддразнивая, сказал:
— Вот как? Сомневаюсь. Иногда я так и вижу ее, глядя в ваши глаза.
Мадди испуганно отпрянула от него. Ей очень хотелось увидеть выражение его лица, чтобы узнать, о чем он думает. Но она так и не решилась посмотреть на него, боясь, как бы он не прочел по ее собственному лицу больше, чем она по его.
Потом он заговорил как ни в чем не бывало самым будничным тоном:
— Не сочтите меня негостеприимным хозяином, но я должен ненадолго оставить вас в одиночестве. Я слишком долго отсутствовал и должен решить кое-какие вопросы со своим управляющим. Но когда я вернусь, мне хотелось бы показать вам поместье. Вы ездите верхом?
— Да, — со своей обычной сдержанной улыбкой сказала Мадди. — Я с удовольствием прогуляюсь с вами.
— Отлично, — сказал он. — Мы так и сделаем. А тем временем слуги позаботятся о том, чтобы вам было удобно, и будут готовы выполнить все ваши требования. Я скоро вернусь.
Она кивнула, и он ушел. Кенгуренок последовал за ним, как щенок, заставив Мадди улыбнуться. Немного постояв, она уселась на каменной стенке и, приложив орхидею к щеке, наслаждалась нежным прикосновением ее лепестков к коже. Она еще долго сидела там, размышляя об Эше.
Стук копыт лошади, увозившей Эштона, вывел ее из задумчивости. Многое произошло с тех пор, как она решила предпринять эту поездку. Все эти события смущали и тревожили ее, однако она не забывала о том, зачем здесь появилась. Теперь все зависело от нее.
Обойдя дом, она направилась к жилищам работников, сокрушаясь о том, что именно в тот момент, когда Эштон оставил ее одну, управляющий тоже занят. Как ей теперь найти Рейли Бордерса? Как поговорить с ним наедине, не вызывая подозрений у Эштона?
Когда она проходила мимо каторжников, работавших на конюшне и в огороде, они поглядывали на нее с любопытством, но никто из них к ней не подошел. Все они выглядели здоровыми и довольными жизнью, но это не удивляло Мадди. В Роузвуде работали в основном каторжники, осужденные на короткие сроки, и все они здесь были довольны своим положением. С ними хорошо обращались и при старом владельце Роузвуда, который страдал старческим слабоумием, наполовину ослеп и передоверил все заботы о своем поместье управляющему. Это делало Роузвуд идеальным перевалочным пунктом для тех беглых каторжников, которых Мадди не один год переправляла к Джеку Корригану.
Новый хозяин, судя по всему, продолжал проводить ту же политику, потому что Мадди ни разу не слышала жалоб. Сначала она сердилась на то, что ей не сообщили немедленно о том, кто является новым хозяином поместья, но потом поняла, что никто, даже Рейли Бордерс не мог догадаться, что имя Эштона Киттериджа имеет для нее какое-то особое значение.
Услышав ступ копыт, она обернулась, подумав, что Эштон закончил свои дела быстрее, чем предполагал. Вместо него перед ней остановил лошадь коренастый здоровяк с обветренным лицом, который, сняв шляпу, проговорил:
— Доброе утро, мэм. Я ишу мистера Киттериджа. Мадди, прикрыв ладонью глаза от солнца, взглянула на него.
— Извините, но он только что уехал. — Человек медленно кивнул:
— Жаль, что я не застал его. Я Рейли Бордерс, здешний управляющий.
Мадди чуть не охнула от неожиданности.
— Меня зовут Мадди Берне, — представилась она и тут же поняла, что он, должно быть, отлично знает, кто она такая, и ведет весь этот разговор для тех, кто их подслушивает. — Мистер Киттеридж как раз к вам и уехал, — добавила она.
Он усмехнулся:
— Как видно, мы с ним разминулись. — Он соскочил с лошади и подошел к ней, немного прихрамывая на левую ногу. — Уверен, что он, не застав меня, сразу же вернется. Я, с вашего позволения, подожду его здесь, мэм.
— Буду рада вашей компании. Мистер Киттеридж обещал показать мне поместье. Не посоветуете ли мне, какую лошадь выбрать для верховой прогулки?
— С радостью, мэм.
Они медленно направились в сторону конюшни, и Рейли, понизив голос, сказал:
— Я услышал, что вы здесь, и ждал, пока он уедет. — Мадди заговорила, глядя прямо перед собой:
— У нас беда, мистер Бордерс. Крысолов ввел в город свои силы, и нам пришлось свернуть свои операции в «Кулабе». Далее… — Она рискнула искоса взглянуть на собеседника. — Ваш новый хозяин направлен губернатором в горы, чтобы выследить Джека Корригана. Он выезжает на второй день Рождества.
Рейли печально кивнул, как будто все, что она говорила, знал заранее.
— С тех пор как умер старый хозяин, я боялся, что произойдет что-нибудь подобное. При старике все
