усадьбы, расточительность — когда речь шла о ее любимицах. Эйвери вынужден был признать, что с ее стороны было весьма ловким шагом нанять девушек, оказавшихся в отчаянном положении. Каждая из них рада была трудиться за двоих, признательная судьбе за то, что у нее вообще есть место.

Он никогда не сомневался в уме Лили, однако теперь неожиданно для себя усомнился в ее моральных устоях. Это было тем более неприятно, что его сомнения нимало не охладили его пыла. Разве уважающий себя мужчина позволит себе связаться с такой женщиной, как она? Однако он почему-то не способен был дурно думать о Лили Бид.

Эйвери с мрачным видом прижал Мери к груди, одновременно пытаясь найти место, куда бы он мог ее усадить. Однако поблизости не нашлось ни одного стула или скамьи.

— Ух ты! — Глаза девушки сделались такими же круглыми, как и ее рот. — Тереза говорила мне, что вы сильны, как молодой бычок.

Молодой бычок? Стало быть, прислуга сравнивала его с молодым бычком! Его губы сжались в тонкую линию.

— Как думаете, вы в состоянии…

Прежде чем он успел договорить, руки девушки мертвой хваткой сомкнулись вокруг его шеи, а с ее губ сорвался еще один приглушенный стон. Боже праведный! Не может быть, чтобы она…

— Неужели это уже началось? — осведомился он. И куда только, черт возьми, запропастилась Лили? Ему нужно было отвести Мери в ее комнату.

— Это ? — недоуменно переспросила Мери. — Ах вот вы о чем. Нет, сэр. Благодарю вас за заботу, сэр. Просто маленький шельмец ударил меня ножкой, только и всего. Это произойдет через несколько недель.

Эйвери уставился на огромный живот горничной. Смешно. Он не представлял, как можно разгуливать в таком состоянии «еще несколько недель». Существовали, в конце концов, незыблемые законы природы, и тяготение относилось к их числу.

— Только дайте мне еще минутку, чтобы перевести дух, сэр. Что там я должна была вам передать?

— Что-то насчет приглашений, — подсказал ей Эйвери.

— Ах да, верно, сэр! — Мери просияла, глядя на него снизу вверх. — Я хотела сказать, что все эти приглашения — все до единого — адресованы вам, сэр.

— Быть того не может, — отозвался он раздраженно. — Я ведь только что сказал, что никого здесь не знаю.

— Но, мистер Торн, вы же мистер Торн, и этого вполне достаточно. Мало того, вы тот самый мистер Торн, чьи заметки люди читают в журналах вот уже не один год. Здешняя публика прямо-таки сгорает от любопытства. — Голова Мери подскакивала то вверх, то вниз, как на веревочке. — Мисс Бид никогда не получает приглашений. Мисс и миссис Торн — да, иногда, но не мисс Бид. Во всяком случае, не от наших соседей.

По какой-то непонятной причине ее слова только подлили масла в огонь его раздражения.

— Меня это не удивляет, — огрызнулся он. — Дайте этой женщине время, и она восстановит против себя всю нацию, разгуливая повсюду в своих нелепых штанах и размахивая руками, словно матрос. Вы видели ее вчера утром? — осведомился он. Глаза Мери округлились от удивления. — Она шла по дороге перед домом, и волосы ее были распущены. Распущены! Показываться на глаза людям в таком виде!

— Да, сэр, — отозвалась Мери покорно.

— Ради всего святого, дитя мое, не надо так жаться от страха. Вы хоть раз видели, чтобы мисс Бид кого-нибудь страшилась? Ну конечно, нет. Да и с какой стати? Я самый деликатный человек на свете.

— Да, сэр. — Мери утвердительно кивнула.

— Я джентльмен, — продолжал он с еще большей выразительностью, — из той самой породы людей, с которой вам, без сомнения, не приходилось общаться, живя под пятой у мисс Бид, несчастное вы создание.

Девушка опустила взгляд на свой раздувшийся живот.

— О, могу вас уверить, — пробормотала она, — я уже знала в своей жизни достаточно джентльменов.

— А что до местной знати, которая отказывается приглашать ее на свои приемы, — повысил голос Эйвери, — то с ними мы еще разберемся, черт бы их побрал!

— Послушайте, Торн, — прозвучал со стороны лестничной клетки знакомый женский голос, такой звонкий, что легче было пропустить мимо ушей свисток отходящего поезда, — нельзя ли немного умерить громкость ваших криков? Я слышала вас все время, пока поднималась по лестнице.

Лили Бид появилась на верхней ступеньке. Едва она заметила их, ее великолепные темные глаза широко распахнулись.

— Мисс Бид, — ответил Эйвери, смело встретив ее взгляд, — я вовсе не кричу, а говорю ясным, доходчивым языком. Я как раз беседовал с этой юной особой, — он указал кивком на Мери, — пытаясь объяснить ей свою мысль.

Лили не обратила внимания на маленькую горничную. Она быстро направилась к Эйвери, надменно вздернув подбородок.

— Другие люди умеют объяснять свои мысли окружающим, не поднимая при этом шум на весь дом. Не было ли, случайно, среди ваших спутников глухих, или у вас самого плохо со слухом? — спросила она с самым невозмутимым видом.

— У меня превосходный слух, — ответил он, — так же как и у всех моих спутников. Более того, я не могу припомнить, чтобы мне хоть раз пришлось повысить голос за те без малого пять лет, что я провел в их обществе.

Она недоверчиво приподняла бровь.

— И если теперь мне приходится говорить на повышенных тонах, — продолжал он, стараясь сдерживаться, — то только потому, что меня довели до крайности.

В первую очередь виной тому была сама Лили. Она опять распустила волосы и расстегнула воротник, словно забыв о существовании пуговиц, так что он мог видеть под тканью едва заметную впадину, обозначавшую ключицу, и нижнюю часть ее стройной длинной шеи.

— Осмелюсь ли я спросить, что довело вас до крайности на этот раз? — осведомилась она с притворной мягкостью. — Вчера вечером, если не ошибаюсь, речь шла о вашем гардеробе.

— Ни один из костюмов не оказался мне впору, — ответил он, довольный тем, что ему удалось сохранить внешнее спокойствие. — Я просто выразил свое недовольство на этот счет.

— Вы кричали на всю округу, — отрезала она. — А сегодня утром вас довела до крайности моя просьба курить ваши отвратительные сигары подальше от дома.

Он метнул на нее сердитый взгляд. Вероятно, его реакция на ее неуместное требование оказалась чуть более бурной, чем подобало джентльмену.

— И наконец, после ленча вы были «доведены до крайности» тем, что куда-то засунули одну из своих книг.

— Мой путевой дневник, — проворчал он. — И я никуда его не засовывал. Одна из ваших горничных нашла его и спрятала!

— Она положила его на книжную полку! — крикнула в ответ Лили. — Наверняка ей казалось, что для человека ваших умственных способностей не составит труда найти его там!

— Я не клал дневник на книжную полку, — парировал Эйвери. — Я оставил его на письменном столе, потому что хочу, чтобы он лежал именно там. И я буду вам очень признателен, если вы предупредите об этом горничную, которая убирает у меня в комнате.

— Вы можете сделать это сами. — Глаза Лили полыхнули гневом. — Вы как раз держите ее в объятиях.

В течение всего этого разговора Мери не проронила ни слова, свернувшись калачиком на руках Эйвери. Теперь на лице ее появилась слабая улыбка.

— Обещаю вам, что такое больше не повторится, сэр. Я буду оставлять ваши вещи там, где вы их положили.

Вид у девушки был такой жалкий, что Эйвери не мог на нее сердиться.

— Ладно, довольно об этом, — произнес он самым добродушным тоном, на какой только был

Вы читаете Мой милый враг
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату