Он с горечью рассмеялся:
– Вряд ли. Скорее советник.
– Теперь я понял.
– Прекрасно. Так какая у вас проблема, Джек?
Я достал список с именами убитых тинкеров, положил на стол и сказал:
– Моя проблема в том, что кто-то убивает бродяг, вот этих самых.
Он сбросил ноги со стола. Принял деловой вид и просмотрел список.
– Я знаю… знал этих ребят. Не понимаю только, почему это ваша проблема, Джек. Вы не полицейский, и я уверен, что не родственник.
Широкая ухмылка, чтобы подчеркнуть свое остроумие. И что, несмотря на свою высочайшую квалификацию, он уделяет время простым людям, таким, как я. Я сказал:
– Меня попросили проверить.
В его голосе слышалось недоверие, когда он сказал:
– В роли частного детектива, двадцатка в день и расходы? Обожаю, такое возможно только в Ирландии. Тогда зачем вы пришли ко мне, приятель?
– Вы их знали.
– Вот именно! Черт, да вам придется переговорить с целой толпой. Они были тинкерами. Слушайте, да их полстраны знало.
– Если есть что-то…
– Не спешите, напарник, не тратьте зря чужие деньги. Я хочу понять, правильно ли я вас понял.
– Чего тут понимать, Рон? Можете вы мне помочь… или нет?
– Как типично для сыщика! Обожаю. Да нет, я все пытаюсь сообразить – у вас есть какой-нибудь легальный статус?
– Нет.
– Значит, если я вышвырну вас отсюда, как негодный чек, вы полетите дальше, чем видите?
Рон получал удовольствие по полной программе.
– Все так, Рон. Но я взываю к вашим лучшим чувствам.
Что-то мелькнуло в его лице. Не тень, слишком это быстро произошло, слишком незаметно, но определенно где-то рядом, из того же мрака. Он процедил сквозь зубы:
– Не делай ошибки, Джек. Я не разбираю жалобы. И тебе не удастся до меня достучаться.
– Извини, Рон. Боюсь, меня занесло. Я забыл, что ты социальный работник.
Снова этот промельк. Я не имел понятия, на какую больную мозоль наступаю, но я явно что-то бередил. Разумеется, я знал, зачем я это делаю. Чтобы разозлить этого напыщенного гада. Все еще на взводе, он сказал:
– Ты не умеешь вести себя с начальством, Джек. Давай вспомним, ведь у тебя никогда не было настоящей работы, так?
Уже проще. С этим я мог справиться.
– Я был полицейским.
Это его смутило, но он быстро оправился:
– По тебе не скажешь. Не слишком высоко забрался по лестнице успеха, так?
– Ты очень прозорлив, Рон.
Он довольно сказал:
– Я занимаюсь этим уже довольно давно, Джек.
– Оно и видно. Моя беда заключалась в том, что от нас ждали, что мы тоже будем социальными работниками. Я же старался быть человечным.
Это его ничуть не задело. Какая-то секунда, и Рон снова в седле. Широко улыбнувшись, он сказал:
– Наверное, я плохо в тебе разобрался, Джек. Если честно, я принял тебя за недоумка. Я видел достаточно алкашей, очень немногие могут говорить внятно.
– Но сочувствия я у тебя не добился.
Все, игра окончена. Он начал завершающий этап: поддел список ногтем:
– Эти молодые люди все алкоголики. Этот образ жизни не берет слишком много заложников. Я удивляюсь, что ты так долго протянул.
Он встал и добавил:
– Не теряй зря время, Джек. Они жертвы странной войны. Такое происходит ежедневно.
Он протянул мне руку, но я ее проигнорировал. Он сказал:
– Оставь номер своего телефона. Если мне что-нибудь придет в голову, я звякну.
– Спасибо, Рон. Все было очень поучительно.
– Но не для меня, Джек. По правде, я совершенно напрасно потерял свое драгоценное время.
Выходя, я сказал администраторше:
– Большое спасибо. Рон просто великолепен.
– Все так говорят.
На улице я глубоко вздохнул и попытался стряхнуть неприятное ощущение, озноб, пробегающий по спине. Я оглянулся. Брайсон стоял, прижавшись к стеклу. Оно искажало его черты, делая улыбку зловещей и страшной. Руку он держал у паха, двигая ею вверх и вниз, имитируя мастурбацию. Мне оставалось надеяться, что это действительно имитация. Что мне было делать? Я поступил, как истинный ирландец. Показал ему палец. И убрался оттуда к чертям собачьим.
8
Я направился в пивнушку на набережной. Киган обмолвился, что он заглянет туда во время ленча. Он и заглянул. Уже порядком разогрелся, рассказывал американской паре, что – да, поля и в декабре зеленые. Остальное он пропел. Это было ужасно. Он протянул мне кружку. Я заметил:
– Ничего себе ты взял скорость.
– Это быстрая страна.
Из репродукторов доносилась песня «Ангелы Гарлема» в исполнении U2. Киган возмутился:
– Черт, это что, традиция такая?
– Для большинства традиция.
– Но куда подевались диддли-ду, все эти bodbrans и дудки uileann?
– Славно произносишь.
– Тренируюсь.
– Чувствуется.
– Будет тебе, Джек. Это можно напеть?
– Ну, среди того, что было сказано про U2, а Джордж Пеликанос сказал почти все, я не помню упоминания о возможности напевать.
– Кто такой Пе…ли…канос?
– Один из лучших авторов детективных романов.
– А, дерьмо. Ты что, забыл про Эда Макбейна?
Он отпил большой глоток пива, почти полкружки за раз. Даже у бармена отвалилась челюсть. Киган подождал, рыгнул и сказал:
– Воспоминания о «черном пудинге».
– Ты это ел?
– Ну да. Джюри приготовила мне настоящую еду по-ирландски, всякие там колбаски, жареные помидоры, два яйца, бекон…
– Ломтики?
– Что?
– В Ирландии бекон называют ломтиками.
