Драматург

хотел спросить: «Что? Разве уже одобрили новый бюджет?»

Но Симус бы меня не услышал: он не сводил глаз с мужчины. Когда тот ушел, Симус сказал:

– Проклятые воришки.

– Ты его знаешь?

– Нет, никогда раньше не видел.

– Тогда как?

Он посмотрел на меня – в глазах закипала злость.

– Все они воры и вруны, и только Бог знает, какую заразу они могут занести.

Я был так потрясен, что не знал, как реагировать. Глаза Симуса посветлели, он снова заговорил дружелюбно. Спросил:

– Чем я могу помочь, Джек?

Я купил коробку конфет и поздравительную открытку. Он рассказал мне анекдот про священника и ирландское жаркое. Слава богу, я сразу же его забыл. Анекдот был сальным и совершенно не смешным. Симус же был в восторге. Я помню, как он крикнул, когда я уходил:

– Заглядывайте, слышите?

13

Мы неуклюжие и бестолковые, одержимые нашим ненасытным желанием оказаться в другом времени и в другом месте.

Дэвид Минз. «Разные разности»

Лил сильный дождь. Один из тех дождей, которые, казалось, направлены лично против тебя, желая промочить тебя до нитки.

Что и произошло.

Я припоминаю, что Билли Коннолли говорил, что нет плохой погоды, есть только неподходящая одежда. Заставьте его прожить шесть месяцев в Голуэе и послушайте, что он тогда скажет. Я залез в автобус и с трудом нашел место, так он был переполнен. Сидел у окна и пытался сообразить, что здесь не так Ирландский. Все говорили по-ирландски. Я услышал:

– An bhfuil tu go maith? [1]

– Cen chaoi bhfiiil tu? [2]

– Ta an aimsir dona [3].

Мне больше всего понравилось высказывание одного молодого человека, который на все это ответил:

– Ta sceilin agam [4].

У него было что рассказать. Перевод не в состоянии передать ту эмоциональную выразительность, с которой он произнес слово «sceilin». Смесь интриги, удовольствия, возбуждения и насмешки знающего человека. Я пожалел, что не слышал всю историю. Непосредственно перед отправлением в автобус вбежала девушка, которой не было еще и двадцати лет, в ветровке небесно- голубого цвета. Оглядев переполненный автобус, она обратилась ко мне:

– Это место что, занято?

Американка.

Я улыбнулся:

– Садитесь.

Она села и заметила:

– Мне нравится, как вы разговариваете.

Когда автобус тронулся, я по старой привычке перекрестился. Девушка пришла в восторг:

– Ух, надо же, как забавно!

Мне нечего было на это сказать. Она продолжала смотреть на меня. Я заметил колечко в ее левой брови и еще одно под нижней губой. Наверное, от этого дерьма больно. Чтобы заставить ее отвести взгляд, я спросил:

– Вы на каникулах?

– Это же типа отпуска, верно? Да, можно сказать и так, но это звучит скучно, вы меня понимаете?

– Почему?

Молодая американка закатила глаза, и я догадался, что так она всегда делает на вечеринках. Она ответила:

– Мой папа, он как тот старик, ему уже пятьдесят два, и он, типа, захотел узнать про мои корни. Типа, поздороваться.

Мне нравятся американцы, их живость меня поражает, свежая энергия кажется мне загадочной. Что касается меня, то я родился усталым. Я решил поддержать разговор и спросил:

– Родные вашего отца из Коннемары?

– Да, правильно, и он об этом уже миллион раз говорил. Так что я остановилась у его сестры, и она, типа, все время беспокоится. Все время волнуется. Ей бы, знаете, не мешало, типа, остыть.

Мне не очень просто было ее понимать. Если она скажет «типа» еще один раз, я взвою. Я спросил:

– О чем беспокоится ваша тетя?

– Типа, обо всем, понимаете?

До большего девушка не додумалась. Мы въезжали в Солтхилл, и мне хотелось посмотреть на залив. Чтобы американка не испортила мне удовольствие, я сказал:

– Чем вы заполняете свое время?

– Заполняете?

– Что вы делаете целый день?

– А, поняла. Чаще я болтаюсь… типа, в молле, смотрю на людей.

– В молле!

Все еще не отводя взгляда от залива, от волн, разбивающихся о скалы, я продолжил:

– Вам нравится?

– Надоело.

Я заметил гостиницу и двинулся вперед, чтобы предупредить водителя. Девушка спросила:

– Что за дела с тростью?

– Я повредил колено.

– Круто.

Я не очень был огорчен расставанием, но все же сказал:

– Будьте осторожны.

– Ага. Типа, как обычно.

Когда я вышел из автобуса, ветер едва не сбил меня с ног. Девушка смотрела на меня в окно, так что я помахал ей, как мне показалось, по-дружески. Она показала мне средний палец.

Гостиница «Берег Коннемары» напоминала мотель, длинный, вытянувшийся по самому краю участка. Я вошел и обрадовался теплу. Нашел комнату для отдыха и там Ридж и Маргарет. Я подошел и сказал:

– С днем рождения.

Ридж поморщилась и повернулась к Маргарет:

– Это он.

Не слишком радостное приветствие. Маргарет протянула руку:

– Я Маргарет, приятно познакомиться.

Не знаю, кого я ожидал увидеть. Если честно, то здоровенного кобла. Маргарет было под пятьдесят, волосы светло-пепельные, подстриженные под мальчика. Карие, широко расставленные глаза, слишком большой нос и прекрасный рот: к таким губам всегда хочется прикоснуться. Одета она была в темный пуловер и джинсы, тело казалось сильным и в хорошей форме. Я остро ощутил свой возраст, свою трость и выпрямил спину. Наблюдающая за мной Ридж улыбнулась. Маргарет сказала:

– Похоже, вы закоченели. Хотите выпить?

И заработала суровый взгляд Ридж. Я понял, она предупредила Маргарет насчет алкаша, поэтому она смутилась. Я сказал:

– С удовольствием бы выпил кофе.

Маргарет встала и ушла. Я обратился к Ридж: