чашкой, чтобы отпить уже остывающий кофе.
Она была озадачена: ее представления о своей семье рушились на глазах. А ей-то раньше казалось, что у них с матерью доверительные отношения.
— Ну, что ты, Анни! Сколько лет прошло с тех пор! Я-то просто не могу не знать Эндрю. Мы с ним оба из здешних мест. Родились, чуть ли не в одном году. Твоя мама со мной поделилась по секрету своими переживаниями, но о том, что случилось, в принципе мало кто знал. Когда появился твой отец, она поняла, что испытывает к Эндрю только дружеские чувства. Что ей оставалось делать? Она влюбилась в твоего отца и ничего не могла с собой поделать. Конечно, ей было тяжело осознавать, что она обидела Эндрю. Но это был выбор сердца! Диана никогда не гналась за богатством и материальной обеспеченностью. Ты должна в это верить!
— Конечно. Я знаю, она не такая. Я верю, что они с отцом любили друг друга, — кивнула Марианн.
Однако ее все равно беспокоило то, что мать ничего не рассказывала ей об Эндрю Стиде. Она представляла себе, что испытал Райф, когда услышал откровения отца. Нет сомнений в том, что он любил мать и считал ее достойной самого лучшего. Для него стало ударом узнать, что отношения его родителей были не идеальными, как ему думалось. Хотя следует признать, что Эндрю Стид всегда был честен со своей женой, и это хорошо его характеризовало.
— Мне грустно слышать, что сын Эндрю так враждебно к тебе настроен. Мне показалось, что он странно себя ведет, но я никак не могла найти этому объяснение. Ему определенно нужно выяснить отношения со своим отцом. Вот только вымещать свои обиды на тебе он не имеет никакого права! Ты-то тут причем? — твердо сказала Кристал.
— Я ему так и сказала.
— Молодец! — похвалила ее Кристал и добавила: — Но все-таки он красавчик, этот Райф. Согласна?
— Я об этом не думала, — пробормотала Марианн, ругая себя за очевидную ложь. — Кристал, вроде бы я подписала все необходимые бумаги. Ты не возражаешь, если я завтра уеду в Лондон. Мне нужно сообщить в больнице о том, что я собираюсь уволиться. Еще придется предупредить владельца квартиры, которую я снимаю, что съезжаю. Ты справишься тут одна, без меня?
— Конечно, справлюсь. Сколько раз я оставалась в доме за хозяйку, когда твои родители навещали тебя в Лондоне или путешествовали.
— Знаю, но теперь все будет сложнее, — с грустью заметила Марианн.
— Не переживай! — Кристал похлопала ее по плечу. — Я разберу вещи и большую их часть упакую как-нибудь. Нам надо подготовиться к началу перепланировки дома, когда тут начнут расхаживать туда- сюда рабочие.
— Я обещаю, что приеду на выходные помочь тебе. А сейчас мне нужно вернуться в Лондон. Ты меня понимаешь, Кристал? Я обязана появиться на работе во время моей смены.
— Конечно, конечно. Поезжай, девочка моя.
Ночью Марианн долго проворочалась в постели, пытаясь заснуть. В конце концов, она села на кровати и призналась себе, что весь день не могла выкинуть из головы Райфа Стида. Признание ей далось с трудом, потому что его поведение за ленчем, а тем более в машине было непростительным — он позволил себе оскорбить ее мать.
Когда на часах уже было два, Марианн, вздохнув, смирилась с мыслью, что заснуть ей не удастся. Ей захотелось пройтись по саду, чтобы подышать свежим ночным воздухом и немного расслабиться. Накинув халат поверх пижамы, она сунула ноги с тапочки и осторожно спустилась вниз, чтобы случайно не разбудить Кристал.
На улице, как она и думала, было замечательно, и Марианн с удовольствием вдохнула свежий воздух с ароматом роз, доносившимся из сада. Она прошлась по лужайке и остановилась около скамейки. Над скамейкой нависали деревья, и там было еще темнее от этого, но Марианн не боялась, потому что в саду, окруженном стеной, чувствовала себя дома.
Когда она села, то почувствовала буквы, вырезанные отцом на спинке скамейки. Это были инициалы ее родителей. После свадьбы отец Марианн сам сделал эту скамейку для своей молодой жены и вырезал на ней их инициалы. Темнота не позволяла их разглядеть, но когда Марианн нащупала буквы пальцами, она слегка успокоилась.
Однако внезапно у нее из глаз хлынули слезы. В доме она если и плакала, то старалась плакать тихо, чтобы не расстраивать Кристал. Сидя на скамейке в саду, окруженном стеной, Марианн позволила скопившимся чувствам выплеснуться наружу. Это были не просто слезы, а громкие рыдания, которые сотрясали все ее тело. Она поняла, что соскучилась по родителям, а мысль о том, что их больше никогда не будет рядом с ней, была невыносимой.
Марианн полностью погрузилась в свои переживания, когда вдруг до нее донесся шум из-за стены. Она замерла и испуганно посмотрела в сторону, откуда шел шум.
— Марианн, это ты? Не бойся! Это я, Райф Стид.
Райф? Она судорожно стала соображать, не мог ли он услышать, когда она рыдала. Слова «мама» и «папа» точно не раз слетали с ее губ, а еще жалобы на судьбу. Однако в следующий момент Марианн забыла обо всех своих беспокойствах, потому что, к своему ужасу, увидела темную фигуру, перелезающую через забор.
— Можно я спущусь?
Она не поверила своим глазам.
— Что ты тут делаешь? — сдавленным голосом спросила Марианн.
— Я не мог заснуть, вот и решил пройтись по берегу. Возвращаясь по тропинке мимо твоего дома, я услышал… — Он осекся. — Сначала решил сделать вид, что меня тут не было, но не смог. Я уйду, если ты скажешь.
Голос у него был совсем другим, не таким холодным, как обычно, в нем было что-то… человеческое. Марианн шмыгнула носом и быстро вытерла нос о рукав халата. Она растерялась и не знала, как реагировать на появление Райфа.
Не дождавшись ответа, Стид спрыгнул вниз и оказался в саду.
— Я иду, — сказал Райф, но вдруг чертыхнулся и упал.
Марианн знала, обо что он споткнулся. Это была фигурка ангелочка, которую отец подарил матери на Рождество и установил рядом со скамейкой. Наверное, странно было бы увидеть Райфа Стида распростертого на земле. Зрелище, которое, скорее всего, никому никогда не приходилось видеть.
— Ты в порядке? — спросила она, боясь, как бы он не расшибся.
— Вроде живой.
В следующую секунду Райф плюхнулся на скамейку рядом с ней. Марианн сразу вся сжалась.
— Как ты все-таки сюда попал? — спросила она, охваченная противоречивыми чувствами. — Никак не могу понять, как ты тут очутился.
— Я же сказал: мне не спалось.
Она поморщилась, потому что до нее дошел запах алкоголя, исходящий от Райфа.
— Ты выпил! — воскликнула она осуждающе.
— Ты мне сейчас лекцию читать будешь? — остановил ее Райф.
Запах алкоголя был смешан с тем лимонным ароматом, который ей понравился днем. Он пробудил в Марианн воспоминания о том, как она украдкой рассматривала волосы на груди Райфа, выбивавшиеся из ворота рубашки. Она покраснела, но постаралась не обращать внимания на опасные мысли, снова закрадывающиеся в голову.
— Тебе не следовало гулять по берегу, а тем более ходить по тропинке на склоне в таком состоянии. Это опасно! — Марианн понимала, что будто читает нотацию ребенку, но не смогла удержаться.
— Тебе лучше? — спросил Райф, проигнорировав ее слова.
— Что? — Из-за его появления она совсем забыла о том, что недавно рыдала! — О! Да, да, мне лучше. Спасибо. Просто… Ну, ты понимаешь…
— Отчасти. Моя мама умерла пять лет назад. Но она долго болела. У нас было время, чтобы
