– Да, именно там. Мое подозрение основывается на тождественности двух личностей, между которыми нет очевидной связи: одной из них предположительно нет в живых, а другая здравствует и поныне. Если между кончиной Элен Толбойз, супруги вашего брата, и датой, проставленной в соответствующих документах, нет противоречия и если на кладбище в Вентноре похоронена именно та, имя которой высечено на надгробном камне, – мне останется только развести руками: я не смогу разгадать этой тайны. Но, поверьте, для нас с вами не все потеряно. Победный финал – я чувствую это! – не за горами.
Он сдержанно и тихо промолвил каждое слово, но последнюю фразу, неожиданно для самого себя, произнес с таким торжественным подъемом, что уже не было смысла скрывать, какие чувства обуревают его в эту минуту.
Клара Толбойз прекрасно поняла его состояние.
– Я уверена, – сказала она, касаясь его руки, – свой долг перед другом вы исполните до конца. Тайна будет раскрыта, в этом я тоже не сомневаюсь.
На пороге церкви появилась жена ректора и священник с супругой. Роберт Одли поцеловал руку девушки, надел шляпу и быстро вышел.
– Какой симпатичный молодой человек! У тебя что, с ним было свидание? – смеясь, спросила миссис Мартин, подходя к девушке. – Кстати, как его зовут?
– Это мистер Одли, друг моего бедного брата.
– Вот как? Значит, он родственник сэра Майкла Одли?
– Сэра Майкла Одли?
– Да, милочка, родственник самого влиятельного человека в нашем приходе. Через день-два мы сходим в Одли-Корт, и ты повидаешься с баронетом и его очаровательной молодой женой.
– Молодой женой? – переспросила Клара Толбойз, взглянув на свою подругу с пристальным вниманием. – Так, значит, сэр Майкл женился?
– Да, милочка. Он вдовел шестнадцать лет, а полтора года назад женился на молодой гувернантке, бесприданнице без единого пенни в кармане. История получилась весьма романтическая, и сейчас леди Одли слывет первой красавицей графства. Пойдем, Клара, лошадка нас заждалась, а ехать нам еще долго.
Клара села в небольшую коляску, стоявшую у ворот кладбища. Лошадку пони держал под уздцы тот самый мальчик, что подкачивал мехи старого органа. Миссис Мартин, причмокнув, тряхнула поводьями, и лошадка, тронувшись с места, побежала в сторону холма Маунт-Станнинг.
– Пожалуйста, расскажи мне об этой леди Одли, Фани, – попросила Клара Толбойз после долгого молчания. – Как ее девичья фамилия?
– Грэхем.
– И она хорошенькая?
– Очень! Она прекрасна, как невинное дитя, у нее большие голубые глаза и светло-золотые локоны, ниспадающие на плечи.
Клара Толбойз погрузилась в молчание и за все время пути больше ни разу не спросила о миледи.
Она вспомнила отрывок из письма, которое Джордж написал ей во время своего медового месяца:
30
В ЛИПОВОЙ АЛЛЕЕ
Роберт Одли неторопливо прохаживался по широкой лужайке перед особняком Одли-Корт, когда экипаж, в котором сидели миледи и Алисия, миновав арку, остановился у низких дверей той части здания, что была построена в виде башни.
Подойдя к экипажу, молодой адвокат протянул руку и помог женщинам сойти на землю. Миледи очень шли нежно-голубая шляпа и соболя, что он когда-то купил для нее в Санкт-Петербурге. Подав Роберту руку для поцелуя, она одарила его приветливой гримаской.
– Итак, вы все же приехали, ленивец вы этакий! – смеясь, промолвила она. – Теперь, когда вы здесь, мы превратим вас в узника. Мы не дадим ему сбежать, не так ли, Алисия?
Алисия Одли насмешливо склонила голову, и тяжелые локоны качнулись под изогнутыми полями ее шляпы.
– Мой кузен носится по белому свету, как сумасшедший, и я никак не могу повлиять на этого сумасброда, – сказала она. – Но коль скоро он решил вести себя подобно герою немецкой сказки, за которым гонятся привидения, я, по крайней мере, постараюсь понять, в чем тут причина.
«Милая девушка, – подумал Роберт Одли, – привлекательная, великодушная, из хорошей семьи, но… как действует на нервы!»
Все трое направились к дому.
– Где вы были последние два дня? – спросила миледи.
– Я был… в Йоркшире, – ответил Роберт. – В маленьком курортном городишке, где мой бедный друг Джордж Толбойз поселился после женитьбы.
Миледи побледнела, но тут же взяла себя в руки.
– Мне нужно переодеться к обеду, – улыбнувшись, сказала, она. – Пожалуйста, мистер Одли, пропустите меня вперед.
– Надеюсь, вы уделите мне полчаса, леди Одли, – посторонившись, вполголоса промолвил молодой человек. – Я приехал в Эссекс только ради того, чтобы поговорить с вами.
– О чем? – едва скрыв тревогу и напустив на себя вид озадаченного ребенка, спросила миледи. – О чем вы хотите поговорить со мной, мистер Одли?
– Я сообщу вам об этом с глазу на глаз, – сказал Роберт, посмотрев на Алисию, стоявшую позади мачехи.
«Влюбился в эту восковую куклу! – подумала та. – Отсюда и все его странности».
Резко повернувшись, Алисия отошла от кузена и мачехи и отправилась на лужайку.
«Влюбился в восковую куклу! Знай я, что у него такой дурной вкус, я бы давно выбросила его из головы!»
Алисия пересекла лужайку и, выйдя за ворота, пошла в конюшню – искать сочувствия у верного пса Цезаря и гнедой кобылы Аталанты.
– Не пойти ли нам в липовую аллею, леди Одли? – предложил Роберт, когда Алисия скрылась из виду.
– Пожалуйста, если вам угодно, – отозвалась миледи. Роберт заметил, что она, идя с ним рядом, дрожит и поглядывает по сторонам, словно загнанная мышка, готовая юркнуть в любую щелку, чтобы скрыться от своего преследователя.
– Вы вся дрожите, – сказал молодой адвокат.
– Да, мне холодно, меня знобит. Давайте поговорим как-нибудь в другой раз. Завтра, например. Мне нужно переодеться к обеду, и я хочу повидаться с сэром Майклом: мы не виделись с десяти часов утра. Пожалуйста, давайте поговорим завтра.
Как жалобно прозвучали в ее устах эти слова! Роберт Одли взглянул на ее прекрасное лицо, и ему стало бесконечно жаль эту женщину. И все-таки…
– Я должен поговорить с вами, леди Одли, – сказал Роберт, делая ударение на слове «должен». – Если я и жесток, то это вы сделали меня жестоким. Вы могли бы избежать этой пытки. Вы могли бы избежать этой встречи. Я честно предупредил вас обо всем. Но вы предпочли отмахнуться от меня, и сегодня вы расплачиваетесь за свое пренебрежение. Следуйте за мной. Я скажу вам все, что должен сказать.
В его тоне было столько холодной решимости, что миледи не посмела возражать и покорно пошла за ним. Они миновали железные ворота, что вели в сад, разбитый позади особняка, перешли грубо сколоченный деревянный мостик, перекинутый через тихий пруд, и вошли в липовую аллею.
Уже начали сгущаться ранние зимние сумерки, и голые ветви сомкнулись над головами наших героев: в неверном свете уходящего дня липовая аллея стала похожей на крытую аркаду.
– Зачем вы привели меня в это ужасное место? – нарушила молчание леди Одли. – Зачем вы меня
