сил в другом месте. Незадолго до полудня штаб армии решил, что основной удар наносится в английской зоне высадки. К этому времени штаб германского корпуса сообщил о быстром преодолении англичанами прибрежных преград и движении в направлении ровной местности, удобной для действий танков, которая начинается за Каном и простирается к Сене.
Предположение 7-й армии о том, что высадка английских войск представляет основную угрозу, было подкреплено полученным донесением от корпуса о провале вторжения союзников на всем участке от реки Вир до Байе. Этот район как раз и охватывал участок «Омаха». 352-я немецкая дивизия была настолько уверена в поражении войск Джероу, что в 13 час. 35 мин. донесла в штаб корпуса, что американские войска сброшены в Ла-Манш.
К вечеру 7-я армия передала в штаб группы армий более осторожную оценку обстановки. Опасения армии о наступлении на Шербур еще не подтвердились, так как даже к 16 час. 20 мин. в штабе армии еще не было сведений о высадке Коллинса на участке «Юта». Наш воздушный десант сильно расстроил линии коммуникаций противника. Штаб армии поэтому пришел к заключению, что страхи в отношении Шербура необоснованны. Выброску воздушного десанта на Котантен немцы рассматривали как диверсию с целью оттянуть германские войска из района Кана, где вели наступление англичане. Однако через несколько минут штаб армии торопливо отрекся от своего прогноза; были получены сообщения, что воздушно-десантные войска на Котантене были усилены крупными подкреплениями с моря.
К 18 часам сильно потрепанная 352-я дивизия внесла поправки в свой сильно преувеличенный доклад о затруднении союзников на участке «Омаха». Американцы не только закрепились на берегу, но и, просочившись между опорными пунктами на побережье, пробивались в глубь страны.
Между тем Рундштедт потребовал от 7-й армии ликвидировать к вечеру плацдарм союзников. А из Берлина поступил приказ генерал-полковника Альфреда Йодля бросить все наличные резервы в сражение. Однако под «наличными» силами он имел в виду только войска, расквартированные в северо-западной части Франции, а не 15-ю армию, находившуюся на побережье Па-де-Кале, где она вела наблюдение за проливом, ожидая появления нового флота союзников.
Вечером 7-я германская армия сделала новую оценку сложившейся обстановки. На полуострове Котантен германские войска казались достаточно сильными, чтобы сковать союзный десант, так как по интуиции Гитлер еще в мае приказал усилить этот стратегический сектор двумя дивизиями, доведя общее количество войск до четырех дивизий. Вдоль нормандского побережья от устья реки Вир до Байе 7-я армия еще не выяснила подлинных масштабов нашей высадки на участке «Омаха». Поэтому противник решил, что главный удар союзники наносят в районе Кана, где наступали английские танки. Немцы направили сюда свои танки и попали в расставленные нами сети. Пока англичане отвлекали врага и вводили его в заблуждение относительно наших истинных намерений, мы стремились объединить американские участки высадки и занять порт Шербур. Но когда Коллинс начал продвижение в направлении западного побережья, стремясь отрезать полуостров Котантен, противник снова стал рассматривать Шербур как вероятный первоначальный объект союзников. На третий день после вторжения растущие подозрения противника получили подтверждение, когда в проливе немцами была найдена копия боевого приказа 7-го корпуса. То, что противник вначале считал тонко рассчитанной диверсией, теперь он расценил как второй главный удар. Для отражения этого удара противник перебросил на Котантен резервы с полуострова Бретань, чтобы любой ценой помешать нам захватить порт Шербур. Немцы не менее нас понимали, что мы остро нуждаемся в подкреплениях.
Мы отчетливо представляли себе, что, если противник сумеет усилить оборонительный обвод вокруг Шербура, это может на несколько недель отсрочить захват нами порта. Поэтому 9 июня я приказал Коллинсу прорваться через полуостров к западному берегу и отрезать его, и только затем наступать к северу на Шербур. Плацдарм, созданный 82-й дивизией к западу от реки Мердере, на одну треть уже сузил ширину коридора на полуостров Котантен. Однако операцию с целью отрезать Котантен нельзя было начинать без прочного закрепления на побережье путем объединения участков «Омаха» и «Юта» в один общий плацдарм и захвата Карантана.
Вечером 11 июня на берег высадился адъютант Кирка с галлоном мороженого; адъютант сообщил, что на следующий день к нам прибудут адмирал Кинг и генерал Арнольд. Позднее в тот же вечер нас известили, что вместе сними приедет и генерал Маршалл, Эйзенхауэр будет сопровождать генерала Маршалла из Англии. Я попросил разрешения у Монтгомери не присутствовать на совещании, намеченном на 10 час. утра на следующий день, и впервые после высадки достал чистую смену белья.
Группа прибыла на участок «Изи Ред» рано утром. Эта встреча с генералом Маршаллом была третьей из четырех коротких встреч, которые я с ним имел за все время войны. Он соскочил с грузовика-амфибии на берег, окинул взглядом побережье, затем посмотрел на пролив, где покачивалась на якорях огромная армада. За неделю участок «Омаха» был очищен от имущества, брошенного и оставленного в первый день вторжения, и теперь стал одним из крупных портов Европы. Бульдозеры расчистили побережье от препятствий: колючей проволоки, разбитых грузовиков и прочего имущества, сбросив все это в огромный противотанковый ров, отрытый на достаточном удалении от линии максимального прилива. Пункты разгрузки были обозначены флажками, и военные полицейские регулировали движение колонн, направляя их к выходам с побережья. Несмотря на все это, с каждым приливом на берег выбрасывались новые партии оставленного и затонувшего имущества, которое в беспорядке валялось на побережье. Когда грузовик- амфибия генерала Маршалла выходил на берег, в глаза бросилась сломанная теннисная ракетка, наполовину скрытая в мокром песке. Поблизости в глубокой колее, оставленной гусеницей танка, лежала набухшая от воды боксерская перчатка.
На некотором удалении от берега нами были затоплены суда «Либерти» и устаревшие военные корабли, образовавшие волнорез, дававший возможность вести выгрузку на участке «Омаха» при помощи лихтеров. «Гузберри», так назывался этот волнорез, был предшественником крупного искусственного порта, сконструированного и изготовленного в Англии. Внутри защищенного от волн пространства самоходные паромы, нагруженные до отказа машинами и орудиями, мирно сновали между открытыми носами танко- десантных судов и берегом, на котором саперы положили стальные маты, чтобы создать твердые площадки для разгрузки.
Высоты, с которых в день высадки огонь врага прижимал солдат Хюбнера к земле, теперь были изрыты окопами. Здесь береговые партии флота и саперы, обслуживавшие побережье, зарывались в песок от осколков зенитных снарядов и вражеских бомб во время ночных воздушных налетов. Более изобретательные солдаты покрыли свои убежища различными обломками, подобранными на берегу. Лавируя в густой сети аэростатов воздушного заграждения, на площадки садились санитарные самолеты «С-47», эвакуировавшие раненых в Англию. За две недели с участка «Омаха» было эвакуировано более 15 тыс. раненых. А на высоте, расположенной в проходе, ведущем от участка «Изи Ред», лежали накрытые белыми покрывалами американские солдаты, ожидавшие погребения на кладбище, устроенном на возвышенном месте у побережья.
Утром 101-я дивизия заняла Карантан, однако город еще не был полностью очищен от противника, который продолжал обстреливать важную дорогу между участками «Омаха» и «Юта». Объехав участок «Омаха» на машине, мы собирались пересесть на торпедный катер, чтобы добраться до участка «Юта». Рано утром Хансен произвел рекогносцировку пути, однако движение транспорта на перегруженных дорогах оказалось настолько интенсивным, что нам потребовалось бы расставить вдоль дороги слишком много военных полицейских, чтобы упорядочить его. Пробка где-либо на дороге могла привести к задержке прибытия транспорта к урезу воды и замедлить разгрузку судов. Я был убежден, что генерал Маршалл лучше сам отправится пешком, чем позволит не доставить хотя бы один грузовик боеприпасов.
Я предвидел, что генерал Маршалл может критически отнестись к колоннам автомашин, шедшим без интервалов, и счел лучшим объяснить ему это нарушение правил, не откладывая в долгий ящик. Сначала мы стремились навести порядок при движении машин, требуя от водителей выдерживать установленную дистанцию между грузовиками в 20 метров. Водители просто-напросто игнорировали этот приказ и следовали друг за другом без всякого интервала.
— Солдаты — народ практичный, — объяснил я Маршаллу. — Если бы хоть раз они подверглись обстрелу или бомбардировке с воздуха, они никогда бы не сбивались в кучу. Однако если бы я набросился на водителей с бранью за несоблюдение дистанции, то они, вероятно, посмотрели бы на меня и подумали:
