Самый желанный герцог

Он втиснулся в крошечное пространство рядом со Стикли. Несколько соседей зашептались, протестуя.

— Отвалите и вы тоже, — с усмешкой произнес Вульф. — Я — раненый человек.

Стикли отодвинулся от него так далеко, как только мог, потому что пахло от Вульфа вовсе не приятно, даже для него.

— Где ты спал, в коровнике?

— Стик, я ненавижу тебя. Я всегда ненавидел тебя. Заткнись и смотри уже, как этот отвратительный герцог венчается со своей невестой с лошадиным лицом. Гнилой ублюдок с голубой кровью!

Вульф никогда на самом деле не был приятным, но это было слишком даже для него. Стикли решил, что сможет терпеть этого негодяя еще на протяжении одного часа. Затем он откажется признавать его существование до конца жизни.

К несчастью, Вульф продолжал бормотать ругательства. Наконец Стикли повернулся к нему.

— Вульф, заткни свою скандальную пасть!

Вульф, который грубо обращался со Стикли в течение более чем сорока лет, в изумлении открыл рот и открыто уставился на партнера.

Затем едкие облака ярости начали собираться в его глазах.

— Почему ты…

Внезапный шепот толпы привлек внимание Вульфа. Он грубо встал, чтобы лучше разглядеть то, что вызвало такое волнение в толпе, еще недавно сидевшей в восхищенной тишине.

Стикли наблюдал за тем, как лицо партнера меняется от глумящейся ярости до веселого предвкушения.

— Это, — заявил Вульф с уверенностью, — должно принести пользу.

Софи ощущала, как ее сердце выскакивает прямо из груди. «Я, Софи Блейк, беру этого мужчину…» О да, пожалуйста. Позвольте мне взять его. Позвольте мне всегда удерживать его. Если бы только я могла называть его своим, то я никогда больше не солгала бы до конца своей жизни.

Волна шепота прокатилась по церкви. Софи проигнорировала ее, потому что смотрела в сияющие зеленые глаза Грэма. Если и существовали небеса, то она была совершенно уверена, что уже знала, как они выглядят.

Затем Грэм отвел взгляд, с раздражением направив его в сторону двери. Она увидела, как он нахмурился.

— Тесса?

Софи заморгала, выведенная из счастливого транса. Она повернула голову, чтобы тоже посмотреть. Из-за яркого дневного света, льющегося в это мгновение через открытые двери, она прищурилась, чтобы разглядеть, что одна из вошедших фигур на самом деле была Тессой. А другая…

О нет. О, милосердный Господь, нет.

Тяжело переступая через дверь церкви с помощью своей трости, выбравшись из постели в первый раз на памяти Софи, с тяжелым телом, закутанным в шерстяные шали поверх старомодного шелка и кружева, появилась никто иная, как миссис Блейк, которой заботливо помогала Тесса.

Священник осознал, что ни муж, ни будущая жена не обращают внимания на священные слова брачного предупреждения.

Он захлопнул Библию резким щелчком и уставился на дверь.

— Что означает это вмешательство? — Его голос разнесся над усиливающимся шепотом.

Миссис Блейк остановилась посередине длинного прохода. Внутренности Софи превратились в лед, а ее сознание застыло. Все, что она смогла сделать — это схватить Грэма за руку.

— Любовь моя, мне так жаль, — прошептала она.

Грэм спокойно взял ее руку.

— Думаю, что я тоже хотел бы знать, что происходит. Кто эта женщина, Тесса?

Софи с головокружением обдумывала стратегический обморок. Это едва ли потребовало бы какого-то притворства, потому что она ощущала себя так, словно ее тело перестало существовать, за исключением бьющегося сердца. Сейчас все было слишком ясно. Толпа зрителей, безупречный выбор времени — все это было организовано Тессой для того, чтобы нанести удар с максимальной силой.

Затем уже стало слишком поздно.

— Я — миссис Блейк, последняя оставшаяся в живых внучка сэра Хэмиша Пикеринга. — Миссис Блейк оперлась всем своим весом на Тессу и подняла трость, чтобы указать на Софи. — Эта женщина — не моя дочь!

Несколько мгновений назад Грэм был полностью счастлив. Он никогда не гордился чем-то так, как сегодня. Как такой мужчина, как он, смог завоевать такую женщину как эта? Это было что-то близкое к волшебству.

Сейчас же все усиливающиеся бормотание закружилось вокруг него. Священник, который и понятия не имел, что означало заявление этой женщины, все еще возражал против грубого вмешательства в свадебную церемонию его светлости. Толпа бешено обсуждала новости друг с другом с диким любопытством, сплетничая так, словно это уже был самый грандиозный скандал года.

— Моя Софи мертва! — пронзительно говорила странная женщина, настойчиво стремящаяся донести свою точку зрения сквозь окружающий хаос. — Эта девица… — Разочарованная тем, что внимание толпы не было сосредоточено на ней, женщина с громким стуком ударила тростью по ближайшей скамье. Это заставило замолчать почти всех, кроме самых решительных сплетников. Расправив плечи, женщина с презрением огляделась. — Как я говорила…

Она подняла трость, чтобы снова указать на Софи.

— Эта девица — всего лишь служанка в моем доме! Воришка, которая украла имя моей дочери и мои деньги, чтобы добраться до Лондона! — Она усмехнулась. — Она всего лишь нищая сирота, которая отплатила мне злом за мою доброту!

Грэм повернулся, чтобы посмотреть на Софи, его губы приготовились изогнуться от смеха и от абсурдности подобных заявлений. Она не отвечала, только молча смотрела на него, с каждой секундой становясь все бледнее. Буря вины в ее глазах должна была подсказать ему, но он не мог заставить себя поверить.

— Это неправда, — медленно выговорил он. — Ты бы никогда… не ты!

Он ощутил, как по ее телу прокатилась дрожь, которая встряхнула и его, правда вошла в него через их соединенные руки.

Пальцы Грэма заледенели и потеряли чувствительность. Неужели он все еще держал руку Софи в своей?

Какие-то моменты из прошлого вернулись, чтобы снова повториться в его сознании. Тесса, высмеивающая прибытие Софи в Лондон, когда девушка приехала без сопровождения, потрепанная и без тех вещей, которыми должна обладать благородная леди. Удивительная способность Софи заботиться о себе, даже при встрече с самими грубыми ухажерами.

Софи, пришедшая в его комнату ночью, заставившая его сделать ужасный, удивительный выбор.

— Софи… — Но ведь ее имя не Софи, не так ли? Грэм заморгал и покачал головой, отчаянно пытаясь вернуть мир обратно на то место, где он должен находиться.

Девушка повернулась к нему, и ответ был здесь, в ее бездонных серых глазах, в которых плескалась вина, сожаление и надежда — в самом деле, это было смешно! Надежда?

Грэм отпустил ее руку и отступил от нее.

— Ты солгала!

Она двинулась к нему.

— Грэм, я могу объяснить!

Он резко вытянул вперед руку.

— Не разговаривай со мной. — Он не мог это вынести. Огромное и вздымающееся счастье нескольких мгновений назад оказалось в точности тем, что он всегда подозревал до