ослепительной.
Вскоре Гвен поняла, что именно выделяло Одру среди прочих людей. Ее происхождение и воспитание. Гвен родилась в обыкновенной, хотя и вполне благополучной, семье среднего класса, и поэтому знала, что аристократизм, присущий Одре, невозможно перенять. Он либо есть, либо его нет. Приобрести его при всем желании нельзя. Но он не только придавал Одре исключительность, но и объяснял ее отчужденность, ее манеры и чувство уверенности в себе, бывшие у нее в крови.
Однако Гвен восхищалась Одрой и любила ее за множество других качеств, которые тоже свидетельствовали об ее неординарности. Она была необыкновенной во всем: безгранично преданной и любящей, а человека, более непреклонного в достижении своей цели, Гвен просто не встречала.
И все же, несмотря на все эти качества, Гвен временами не могла не беспокоиться за нее. Главным поводом для волнения являлось то, что Одра была одинока. Гвен больше, чем кто-либо другой, знала, как это огорчало Одру. Она очень тосковала по своим братьям, ей так не хватало чувства принадлежности к семье, которое исчезло со смертью матери. Поэтому Гвен изо всех сил старалась сделать так, чтобы ее подруга чувствовала себя родной в семействе Торнтонов, чтобы она действительно поверила, что ее любят ничуть не меньше, чем маленькую сестренку Гвен, Дженни Розали, и ее братьев Чарли, Джереми и Харри.
С тех пор как Чарли, старший ее брат, стал проявлять интерес к Одре, Гвен всячески его поощряла, делая все возможное, чтобы помочь им наладить более тесные отношения. Но порой Гвен вынуждена была признать, что интерес был все-таки односторонний, и тогда она размышляла над тем, что, возможно, ее милый, но довольно-таки скучный братец не пара Одре. В конце концов Гвен убедила себя, что он идеальный жених. Такой достойный молодой человек и к тому же с обеспеченным будущим. Как только он получит диплом врача, то недолго задержится в холостяках и станет прекрасным мужем и отцом. Чарли был создан для того, чтобы быть хорошим семьянином – Гвен всегда это чувствовала.
Слово
Эти мысли, которые часто посещали Гвен в последние недели, сегодня преследовали ее неотступно.
Подруги не спеша брели через живописные сады, раскинувшиеся в долине. Девушки были рады оказаться наконец на свежем воздухе после душного и шумного кафе.
Когда они повернули к спускающейся с холма тропе, Гвен окинула Одру оценивающим взглядом и решила, что найти более очаровательную невестку, чем Одра, было бы непросто. Сегодня она выглядела особенно привлекательной в набивном платье с примулами по лимонно-желтому полю и в большой соломенной шляпе, отороченной желтой лентой – такие же ленты спускались у нее по спине. Шляпа придавала Одре непринужденно-беспечный вид, а простой покрой платья и его солнечная расцветка очень шли ей.
Может, она и маленькая, думала Гвен, но это золото чистой пробы.
– Да, мал золотник, да дорог, – неожиданно вырвалось у нее. Она готова была прикусить свой язык, невольно повторивший высказывание Чарли об Одре, которая терпеть не могла, когда кто-нибудь упоминал о ее малом росте. Гвен нервно откашлялась.
С удивлением взглянув на нее, Одра спросила:
– Извини, я не совсем поняла, о чем ты, Гвен.
Решив, что лучше не упоминать Чарли, Гвен объяснила:
– Ну, так о тебе сказала моя мама. Мал золотник, да дорог – это значит, что человек небольшого роста часто имеет много прекрасных качеств. Разве ты не слышала раньше этого выражения? Так говорят в Йоркшире.
Одра покачала головой.
– Нет, не слышала, но это приятный комплимент.
– Да, – ответила Гвен, довольная, что все так хорошо обошлось, и взяла Одру под руку. – Кстати о маме, она говорит, что я могу устроить вечеринку в день своего рождения, так что, надеюсь, ты приедешь и погостишь у нас в Медоу – это третий уик-энд сентября. Конечно, будут Чарли, Джем и Харри, я могу еще пригласить кое-кого из друзей. Но только немного, потому что маме после болезни трудно будет накормить большое сборище. Ты ведь приедешь, Одра? Без тебя будет совсем не то.
– Конечно, приеду. Как я упущу такое чудесное развлечение, мне всегда так нравится гостить у вас. Спасибо за приглашение.
Гвен рассмеялась:
– Ты наденешь свое великолепное синее платье. Наконец-то, Одра, ты станешь царицей бала. Все парни будут за тобой ухаживать.
«Особенно наш Чарли», – добавила Гвен про себя, надеясь, что на этот раз его не отвергнут.
Одра взглянула на Гвен, которая была на несколько сантиметров выше, и тоже засмеялась.
– Нет, царицей будешь ты, в конце концов, это же твой день рождения. Но должна признаться, я умираю от желания надеть новое платье. А что наденешь ты, Гвенни?
– Ну, я не знаю. Думаю, найду что-нибудь подходящее. А как ты полагаешь, кого еще мне пригласить? – Не дав Одре ответить, Гвен торопливо продолжала: – Знаешь что, давай-ка сядем вон на той скамейке и поговорим о нашей вечеринке. Ты такая умная, Одра, мне бы хотелось посоветоваться с тобой по поводу некоторых вещей. Ну, знаешь… по поводу того, какие закуски и напитки подавать, ну и вообще обо всем. Пойдем, душенька.
Гвен повела Одру к одной из красивых плакучих ив, которые росли во всех садах долины. Девушки уютно расположились на садовой скамейке и, сблизив головы, принялись оживленно обсуждать предстоящее празднование двадцатилетия Гвен. Так они проболтали примерно полчаса, стараясь ни о чем не забыть, составляя меню и список гостей.
Наконец Гвен сказала:
