Портфель Мэгги стоял на полу, ее бумаги были разложены на старом кухонном столе, но ее самой нигде не было видно. Джейк взбежал по лестнице и застал ее в спальне, где Мэгги обмеряла стену.
Она обернулась на звук шагов, и при виде Джейка ее лицо осветилось радостью.
– Доброе утро, – сказала она, идя ему навстречу.
Джейк улыбнулся, а его желание заключить Мэгги в объятия было столь велико, что он не заметил тень тревоги и беспокойства, мелькнувшую в глубине ее глаз. Мэгги знала, какой воз ему приходится везти: собственное дело, работа на ферме, болезнь Эйми и, наконец, сама Мэгги. Было очевидно, что он на пределе.
Прижав ее к себе, Джейк спросил:
– Как ты себя чувствуешь? Как малыш?
Заглянув ему в лицо, Мэгги улыбнулась, отогнав беспокойство.
– Мы оба чувствуем себя прекрасно, особенно сейчас, когда ты с нами. Ты был у Эйми?
– Да. Отвез ей кое-что из продуктов.
– Как она, Джейк? – с искренней тревогой спросила Мэгги.
Он покачал головой.
– Не очень. Подавлена. В депрессии.
– Разве можно ее за это обвинять? Ведь у нее такая страшная болезнь. Она еще совсем молода. Все это так ужасно.
– Если б только у нее было твое отношение к жизни, твоя сила духа, Мэгги, как бы ей это помогло.
Мэгги кивнула и выскользнула из его объятий.
– Пойдем, я хочу тебе кое-что показать. – Она нарочно сменила тему разговора, желая отвлечь и развеселить его, поскольку видела, как на него подействовал утренний визит к Эйми.
Взяв его за руку, она повела его вниз по лестнице, а затем в столовую.
– Вчера от дилера из Нью-Йорка пришел антикварный стол. Взгляни-ка. – Сдернув скатерть, Мэгги отступила назад, снова залюбовавшись столом.
– Какое превосходное дерево! – воскликнул Джейк. – Настоящая старина, сразу видно.
– Да, он довольно старый, девятнадцатый век. Это тисовое дерево.
Джейк оглядел комнату.
– Эта комната постепенно приобретает стиль, – заметил он и подошел к стене, где Мэгги скотчем приклеила кусочки обивки и ковра, а рядом попробовала найденный ею оттенок краски. – Томатно- красный? – Джейк красноречиво поднял бровь.
Мэгги рассмеялась.
– А именно кетчуп «Хайнц» и немного сливок. Ковер цвета зелени авокадо… Вот пока и все мои замыслы в отношении цветов.
К ее облегчению, Джейк рассмеялся вместе с ней. По крайней мере, на какое-то время Мэгги удалось отвлечь его от грустных мыслей.
– В последнее время я сделал одно наблюдение: когда ты говоришь о цветах, ты всегда пользуешься образами съестного.
– Я как-никак беременна. Поэтому у меня бывают самые причудливые фантазии.
– Можешь не напоминать, я не забываю об этом ни на минуту. – Он наклонился к ней и поцеловал в щеку. – Я пошел к ребятам. Как насчет того, чтобы поужинать сегодня? Я тебя накормлю.
– Договорились, – улыбнулась она.
13
– Ты меня слушаешь, Эйми? – спросила мать, поглядывая на дочь краем глаза и не отрываясь при этом от дороги.
– Да, мама. Ты говоришь, что Джейк считает мое отношение к болезни слишком пессимистичным.
– Правильно, – пробормотала Джейн Лэнг. – Он считает, что тебе следует почаще выходить из дома и чем-нибудь заниматься, когда ты себя сносно чувствуешь. Сейчас у тебя ничего не болит, Эйми?
– Нет, мама, не болит. Я не знаю, что он имеет в виду под словом «заниматься». Когда мы были женаты, то почти ничем не занимались. Он вечно работал, работал и работал. Этот парень настоящий трудоголик.
– Что значит – были женаты? Ты и сейчас замужем за ним, Эйми, и не надо об этом забывать. Если бы ты только сосредоточилась на Джейке, я уверена, вы смогли бы воссоединиться. Он любит тебя, дорогая, а ты любишь его. То, что вы разошлись, просто нелепо. Джейк такой славный, он всегда мне нравился, еще с тех пор, как вы были детьми.
– Вряд ли он захочет вернуться, мама.
– Ты только посмотри, как он о тебе заботится, Эйми. Обеспечивает тебя материально, столько всего делает, например, нанял эту женщину тебе в помощь. И ходит для тебя за покупками. Он любит тебя, я уверена.
– Не знаю. Возможно, это просто проявление доброты. Он всегда был такой.
– Какой, дорогая?
– Добрый. Он был добр ко мне, и когда мы были маленькими, – ответила Эйми с оттенком раздражения.
– Ты ни разу мне так и не объяснила, почему вы расстались и решили развестись. В чем причина? – спросила миссис Лэнг.
– Честно говоря, мама, я и сама не знаю. Мы… ну, что ли, отдалились друг от друга… – голос Эйми дрогнул. Она и правда не понимала, почему все это произошло.
– Ты можешь снова его заполучить! Задайся этой целью, а для этого надо очень постараться, Эйми, вкладывать в это всю душу и сердце. Вы с Джейком всегда подходили друг другу, и то, что случилось, просто глупое недоразумение. – Миссис Лэнг вздохнула и нажала на тормоз – предстоял трудный поворот на скользкой дороге. – Очень плохо, что у тебя нет детей. Не понимаю, почему ты не обзавелась настоящей семьей. Эйми…
– И слава Богу, что не обзавелась! – перебила мать Эйми. – Ведь сейчас я умираю. С кем бы остались дети? Были бы сиротами: мать умерла от рака в двадцать девять лет, а отец работает день и ночь и почти не бывает дома.
– Не говори так, Эйми, мне очень тяжело это слушать. К тому же ты не умираешь. Доктор Стэнсфилд сказал мне, что твои дела идут на поправку.
– Правда?
– Конечно.
– Когда он тебе это сказал?
– Сегодня днем. Пока ты одевалась. Он считает, что есть определенное улучшение.
– Что-то незаметно, – пробормотала Эйми. – Хоть болей сейчас нет, я чувствую себя развалиной. Настоящей развалиной. Я сказала об этом тете Вайолет, когда она готовила гамбургеры сегодня на кухне. Она предложила мне выпить водки: мол, это помогает.
– Эта женщина неисправима! – воскликнула миссис Лэнг.
– Она твоя сестра, мама.
– Мы с ней похожи, как день и ночь.
– Что верно, то верно.
– Забудь об этом. Как бы то ни было, в следующем месяце мы с тобой поедем во Флориду. Тебе очень понравится. Сегодня утром, когда Джейк позвонил, он снова об этом упомянул. Помнишь, как твой папа устроил нам путешествие во Флориду? Тебе было шесть лет. И до чего же тебе понравилось!
– Что ж, взгляну на Микки Мауса перед смертью, – тихо проговорила Эйми.
– Не смей, Эйми, не смей так говорить, – прошептала мать.
– Прости, мама. Но мне и вправду хочется увидеть Микки.
– Увидишь, увидишь, когда пойдем в «Диснейленд», – оживленно проговорила миссис Лэнг, глядя на дорогу.
Дождь прекратился, хотя в вечернем воздухе по-прежнему ощущалась влага. Зная, что Эйми устала, и желая побыстрее доставить ее домой, миссис Лэнг решилась на обгон медленно тащившейся впереди «тоеты».
