дошел скрытый смысл того, что он сам только что сказал. Честер ухмыльнулся. — В последний раз я прибегнул к нему шесть лет назад! М-да, давно это было! Смотри, Джимми, а вот и твой дом!
Клифтон откинул тяжелый крючок, толкнул дверь. С оглушительным лаем к ним кинулся, оскалив желтые клыки, огромный пес, но, признав хозяина, тут же радостно заскулил, завертелся возле ног.
— Словно у них вместо глаз — нос, — прокомментировал Джеймс, отталкивая собаку, но Бент заметил, что украдкой он потрепал ее за уши. — Давай, Чет, заходи! — Он зажег свет, повесил шляпу на крючок возле двери. — Садись, Чет, — предложил любезно. — Вот тебе перо, а вот чернильница. Выписывай чек. Скоро придут ребята, поэтому мне приходится тебя поторопить. Ты уж прости. Устраивайся поудобнее. Я сейчас приду, пойду расставлю стулья в соседней комнате.
С этими словами, подхватив табуретку и стул, он вынес их за дверь. А Бент вытащил из кармана чековую книжку, не спеша выписал чек на двенадцать тысяч долларов, при этом старался писать как можно разборчивее, аккуратно выводя каждую букву. К приходу Клифтона как раз закончил.
Тот взял чек в руки, внимательно прочел, потом кивнул и сунул его в карман.
— Ну вот, и с плеч долой! — сказал весело. — Если бы ты только знал, какой камень свалился у меня с души! А знаешь, сейчас, когда ты заплатил и выяснилось, что у тебя есть деньги, мне даже немножко стыдно, что я так наехал на тебя!
— Дело есть дело! — развел руками Честер. На его лице снова заиграла какая-то странная улыбка. — Я не в обиде!
— И везунчик же ты, Чет! Не каждый додумается держать про запас деньжонки! А вот поди ж, это тебя и выручило!
Бент стиснул зубы. То, что он задумал, следовало бы сделать как можно быстрее. Но все то зло, что годами копилось в никому не ведомых тайниках его черной души, теперь будто вырвалось на волю, настойчиво требуя помучить злополучную жертву прежде, чем нанести ей последний удар. Так тому и быть, решил он и усмехнулся.
Клифтон улыбнулся в ответ, но как-то неуверенно, будто его глодала неясная тревога.
— Ты же знаешь, как бывает, — сказал Честер. — Всегда полезно иметь хоть какие-то крохи на черный день.
— Конечно! — кивнул Джеймс. — Хороший резерв иногда решает все! Да, это ты здорово придумал, старина! Ты еще хитрее, чем я думал, старый лис!
— Ну, еще бы! А ты небось принимал меня за легкокрылого мотылька! Ну-ка, признавайся, так?
— Да не то чтобы… Я всегда ценил тебя за ум и… Но, видишь ли…
— Что?
— И Цезаря когда-то сгубило непомерное честолюбие; — усмехнулся Клифтон.
Вдруг что-то негромко скрипнуло, и Бент подскочил как ужаленный.
— Что это? — вскрикнул он. — Это они? Они уже здесь?
Джеймс был поражен — в голосе старого приятеля зазвенело, какое-то непонятное отчаяние.
— Они? Конечно же нет, у нас есть еще пара минут в запасе. Но они обязательно придут, можешь не сомневаться. Скорее всего, это просто ветер — на кухне изрядно разболталась дверь. Давно собираюсь починить, да все руки не доходят. А дел-то всего на четверть часа.
У Бента вырвался вздох облегчения.
— Слава Богу! — едва слышно пролепетал он.
— Да что это с тобой, Чет?
— Э, мне показалось, что нас прервали, — пробормотал Честер. — Похоже, я ошибся. А кстати, раз уж так случилось, не хочешь ли узнать, откуда взялся мой резерв?
— Еще бы! Наверное, провернул выгодное дельце, а? Или приобрел гарантированные ценные бумаги? Я давно уже подумываю об этом же.
— Почти угадал! Только мой резерв имеет к деньгам, можно сказать, лишь косвенное отношение.
— Так что же это, черт возьми?
— Правая рука! — заявил Бент все с той же усмешкой.
Клифтон непонимающе нахмурился: зловещий смысл этих слов начал постепенно доходить до его сознания. Но вскоре по лицу его стало ясно, что он пытается выбросить из головы эту чепуху.
— Правая рука? — повторил машинально слегка изменившимся голосом.
— Точно. Правая рука!
— А что у тебя в ней?
— Нож!
Клифтон вытаращенными от удивления глазами уставился на Бента. Лицо у него было растерянное, будто он тщетно пытался понять, что происходит. Хотя если бы повнимательнее вгляделся в приятеля, то злобный, остановившийся взгляд Чета быстро подсказал бы — тот задумал черное дело.
Честер, казалось, вдруг стал еще выше. Глаза его сузились, губы странно искривились, на лице появилось то же выражение надменного и холодного высокомерия, как у древнего египетского сфинкса, глядящего на всех этих жалких людишек, что копошатся у его ног.
Джимми Клифтон не был трусом. Да что там! Во всем Уоме вряд ли нашелся бы человек храбрее его. Но то, что он услышал, выбило у него почву из-под ног.
— Ну вот, к примеру, лет шесть назад все шло к тому, что меня вот-вот выведут на чистую воду как мошенника и мелкого воришку, а потом смешают с грязью и вышвырнут из города. Поэтому мне и пришлось стать вором! Тогда я остановил поезд и выпотрошил его. А в тюрьму упрятали беднягу Дестри!
Джеймс с трудом заставил себя улыбнуться.
— Что-то не понял. Ты шутишь? — проблеял он.
— Ни Боже мой! Вот поэтому-то я и ненавижу Дестри — за все то зло, что причинил ему, как сказал бы «на моем месте поэт. Нет, Джимми, я совсем не расположен шутить!
— Так это правда?
— Да.
Клифтон медленно поднялся со стула.
Его взгляд неуверенно обежал комнату, остановившись на стене, где висело ружье. И по этому взгляду Бент сразу понял, что жертва у него в руках.
— Тогда, во имя неба, для чего ты пришел сюда, Чет?
— Ах, Джимми, ну конечно же аннулировать векселя, для чего же еще?! Только вместо ручки я воспользуюсь ножом!
Глава 28
А теперь, дорогой читатель, вернемся к юному Вилли Торнтону, который за пару часов до описываемых событий добрался наконец до огромного дома Бента и остановился перед ним, от благоговения едва осмеливаясь дышать. В жизни он никогда не видел ничего более роскошного — в его глазах это был настоящий дворец. На каждом углу дома высились узкие башенки, выходившие прямо на главную улицу. Восхищенному мальчику показалось, что прекраснее этих башенок нет ничего на свете, и он представил себе, как в каждой из них днем живет красавица принцесса, а ночью со зловещим уханьем жалобно стонут призраки и летают совы. Робея, он миновал парадные ворота, калитка со слабым щелчком захлопнулась за его спиной, Вилли подумал, что сделал первый шаг в волшебное царство своей мечты.
Его немного смутил висевший на двери массивный дверной молоток. Запыхавшись, мальчик обвел глазами улицу: в конце нее поднималось густое облако пыли — это двигался караван тяжело нагруженных осликов. И вдруг эти ослики, и пыль на дороге, и вывески магазинов показались ему удивительно знакомыми — точь-в-точь такими же, как в других подобных городах Среднего Запада, где ему уже довелось побывать. Вилли понемногу стряхнул с себя оцепенение и взялся за молоток.
Дверь распахнулась, на пороге появилась хмурая негритянка, которая сердито зашикала на него и велела убираться, — мол, в этом доме нет места грязным попрошайкам! Мальчик даже забыл, что у него при себе записка, хотя и сжимал ее в потной ладошке. Наконец спохватился, протянул ее и удивился тому, какое действие она возымела. Правда, ему не позволено было войти в дом с грязными ногами, но кухарка лично снизошла до того, что проводила его до черного хода.
Тут ему вручили чистое полотенце, кусочек мыла, велели накачать воды в бак и отмыться дочиста. После этого чинно усадили за стол в огромной кухне, поставив перед ним столько всяких вкусных вещей, что
