силуэт Оливера Клемента, летящего на коне галопом. Он подъехал к отелю, и та решительность, с которой выпрыгнул из седла и отбросил уздечку, свидетельствовала, что Дженни ничуть его не поколебала своими увещеваниями. Пыль стала ложиться серым покрывалом на потные бока коня, а Оливер исчез под окнами.
Через несколько секунд в дверь снова постучали, и Доктор сообщил, что меня желает видеть мистер Клемент. Я велел ему войти, а Доктору убираться ко всем чертям. Оливер задержался на пороге, отряхивая со штанов пыль и глядя мне в глаза. Стало ясно, что выполнить данное девушке обещание будет нелегко.
— Итак? — было его первое слово.
— Итак? — повторил я и шагнул к нему, с улыбкой протягивая руку.
Это было больше того, на что я был способен. Втайне мне очень хотелось, чтобы Дженни узнала, какую рыцарскую галантность я проявил ради нее по отношению к этому молодому человеку. Но Дженни была далеко, и вместо ее прекрасных глаз я созерцал презрительную усмешку Оливера Клемента.
Моя рука дрогнула и обвисла. Я так разгневался, что едва не поднял ее вновь, направив прямо ему в челюсть.
— Нам есть о чем поговорить, — заявил он.
— Тогда присаживайся, — предложил я.
— Не сяду до тех пор, пока не получу ответа на один интересующий меня вопрос.
— Спрашивай!
— Сегодня… — начал Клемент, и у него перехватило дыхание.
— Продолжай! — приказал я самым любезным тоном.
— Сегодня у Лэнгхорнов мне показалось странным, как ты разговаривал со мной при Дженни.
— Ну?
— И я не совсем понял, что это означало.
Вконец рассердившись, я с трудом держал себя в руках и уже не мог быть приветливым. Мне необходимо было выпустить пар, и наилучшим средством для этого был смех. Чтобы не впасть в бешенство, я разразился хохотом, и мой собеседник побагровел от злости.
— Кажется, я тебя забавляю? — процедил он.
— Не то слово! Не каждый день ко мне заявляются такие нахальные молодые люди.
— Выходит, по-твоему, я нахал?
— Еще какой! У самого молоко на губах не обсохло, а разговариваешь как мужчина! Я так понимаю, ты пришел ко мне авторитет зарабатывать? Так вот что тебе скажу: сначала заработай его в другом месте и тогда, уж так и быть, заходи, если жизнь не мила!
Он закусил губу и покачал головой:
— Не выйдет. Не думай, что ты можешь отшутиться. Шерберн, ты хотел меня унизить перед Дженни!
— Ну и дурак же ты, братец! — констатировал я. — С какой стати мне тебя унижать? Неужели я похож на человека, который воюет с младенцами? Нет, малыш, я могу соперничать лишь со взрослыми людьми, которые умеют не только трепать языком, но и отвечать за свои слова!
Разумеется, столь язвительная речь привела его в ярость. Забыв про револьвер, Оливер послал свой кулак по кратчайшему пути к моей челюсти, точнее, по прямой.
Движение было и сильным, и быстрым, Клемент вложил в него всю свою массу, но я был слишком опытен, чтобы пропустить такой простой удар. Его кулак проскочил в стороне от моего подбородка, как бейсбольный мяч мимо ловушки. Оливер потерял равновесие, а я в этот момент хорошенько поддел его челюсть кулаком.
Каков был результат, догадаться нетрудно. Голова моего противника резко дернулась назад, и на миг мне стало страшно, что она оторвется. Его ступни поднялись над полом, и тут же он стал плавно оседать. Я хотел было его подхватить, но обмякшее тело проскользнуло в моих руках.
Отступив на шаг, я смерил противника долгим взглядом. Ох и досталось же парню! У меня даже заболела рука. Было ясно, что очухается он не скоро.
К тому времени, как Оливер открыл глаза, я успел скрутить цигарку и зажечь ее. А когда он наконец сел и посмотрел на меня, не узнавая, я уже выкурил ее наполовину.
Глава 22
УГОВОР С КЛЕМЕНТОМ
Возможно, я покажусь вам жестоким человеком — надо же, вот так преспокойно сидеть на стуле и курить, глядя, как побитый противник понемногу приходит в себя. Но мое поведение объяснимо. Единственный раз в жизни я хотел уклониться от драки, а чертов юнец с его горячностью не дал мне этого сделать. Попробуйте пережить такое потрясение!
Покуривая, я размышлял не о мистере Клементе, а о Дженни Лэнгхорн. Мне было абсолютно безразлично, что думает обо мне Оливер, но зато очень волновало, как отнесется ко мне после этого происшествия Дженни. Не осудит ли за то, что я не выполнил моего обещания? А в том, что она об этом узнает, я ничуть не сомневался. Только в молодости можно верить в секреты. Взрослые люди, наученные горьким опытом, уже просто уверены — все тайное рано или поздно становится явным.
Поэтому, зло поглядывая на Оливера, я надеялся, что удар, пославший его в глубокий нокаут, заодно сломал ему шею.
Но увы, его шея осталась цела. Парень сел и потер затылок, которым со стуком ударился об пол. Потом моргал до тех пор, пока глаза не приобрели осмысленное выражение. Наконец узнал меня, разом все вспомнил и с трудом поднялся на ноги.
И все-таки еще не полностью пришел в себя, потому что стоял раскачиваясь, едва удерживая равновесие. Однако голова его достаточно прояснилась, а может быть, наоборот, затуманилась, так как он оскалился на меня и, запинаясь, проговорил:
— Ч-что же ты м-меня не… не прикончишь, мерзавец? А, Шерберн?
Я бы с удовольствием разорвал его на тысячу частей. Мне хотелось свалить его на пол и припечатать голову сапогом так, чтобы она треснула. Но я не привык избивать тех, кто был явно слабее. Поэтому уставился на него, яростно стиснув зубы, и промолчал.
А кроме того, Клемент меня удивил. Я увидел, что в пареньке еще остался боевой задор, и понял, что, когда он оклемается, будет новая драка. Быть может, он даже решится снова выяснять отношения на кулаках. Впрочем, это представлялось маловероятным, но тем не менее меня одолевало любопытство. Так что, не спуская с него глаз, я принялся сворачивать новую цигарку и ждать продолжения.
Оливер подошел к стене, присев на корточки, прислонился к ней спиной и некоторое время пристально меня разглядывал. А прежде чем отвел глаза, я заметил, что он уже почти восстановился: колени перестали дрожать, вероятно, в ушах больше не звенело. К нему вернулось прежнее самообладание, он был готов возобновить наш мужской разговор. Но каким образом?
Долго гадать не пришлось.
Оливер в последний раз протер глаза, легко привстал на носках и заявил:
— Ловко ты меня выключил!
— Да, ты надолго прикорнул, — усмехнулся я. — Но коли не понимаешь слов, пришлось в тебя вбить житейскую науку кулаками.
Признаю, мой ответ был не очень-то тактичен, но я никогда и не претендовал на лавры искусного дипломата.
— Кулаки не единственное средство для разрешения споров, — заметил парень.
— Меня вполне устраивают.
— Тебя — может быть! — заявил он. — Но лично я ношу револьвер не для украшения!
Трудно было поверить, что он так со мной беседует, учитывая, что всего пару минут назад лежал без сознания.
— Надо думать, с револьвером ты себя больше чувствуешь мужчиной? — предположил я.
— Да, — ответил Клемент с ледяным спокойствием. — Особенно когда пускаю его в дело против всякого сброда вроде тебя, Шерберн! Понял?
Еще бы. не понять! У этого юного наглеца обнаружилась редкая способность доводить людей до белого
